Эффект Эхо
Шрифт:
На утро от волшебного снега и следа не останется. Дождь смоет остатки лакомства.
Оля внимательно разглядывала запястье Антона, на котором красовалась неумелая частично сведенная татуировка. Как она ее раньше не замечала? Все просто — знак прятался под ремешком от часов. Кривоватая буковка А в обрамлении распахнутых крыльев. Провела по ней пальцами, кровь отхлынула от кожи, придав рисунку черный оттенок.
Спросить не успела. Антон все пояснил сам:
— Не обращай внимания, сделал по молодости.
— А что она означает?
— Не будешь смеяться? — глаза Антона сузились, губы распахнулись в обворожительной улыбке.
Оля отрицательно замотала головой.
— Знак Хранителя. Когда учился в Меде, на практике с ребятами пошутили. Промаркировали себя как ангелов первой помощи.
— И много вашего меченного брата сейчас по свету ходит?
— Кроме меня, двое. Андрюха Соколов и покойный Миха. В прошлом году схоронили. По глупости погиб, разбился на снегоходе.
— А другой?
— Жив бродяга. Изменил он призванию лечить себе подобных, обратился душой к братьям нашим меньшим. Стал ангелом хранителем для Мурочек и Жучек.
— Ну а ты остался и спасаешь жизни нам, никчемным человечкам?
— Да, сам выбрал свою судьбу. Тебе кофе еще налить?
Оля рассеяно улыбнулась и согласилась.
— Пол чашечки.
Воспоминание 6. Разоблачительное
Утро как утро, но что-то не так. Свет за окном рассеянный, приглушенный. На небе не тучки, а солнце восходит, словно в дымке.
Оле сейчас нет дела до происходящего за окном. Она бегает по квартире в поиске ключей от машины.
Ясное дело, добираться в офис удобнее на метро, гарантировано не попадешь в пробку и не опоздаешь. Дорога под землей занимает от силы полчаса, за рулем время уходит на порядок больше. Пару раз ей «посчастливилось» попасть в коллапс, когда Садовое кольцо вставало намертво, не пропуская с Ленинградского проспекта не единой машины. Приходилось краснеть перед директором и божиться впредь ездить только на метро, а потом, опоздав, снова каяться.
«Последнее китайское предупреждение!» — слышала она гневный голос Натальи Николаевны, осторожно прикрывая дверь директорской.
Согласившись на просьбу матери отвезти ее вечером к подруге, Оля подписалась под неизбежной нервотрепкой и толканием в пробках. Так оно и случилось. Нет бы выехать заблаговременно! Но, поздно вернувшись, разомлевшая от ласк женщина не догадалась перевести будильник.
За что и поплатилась.
День не задался с самого утра. Солнце, поднявшееся над горизонтом, так и не пробилось сквозь несуществующую дымку.
Из-за ремонта крайней полосы в районе Динамо транспортный поток в центр сузился, а на кольце встал окончательно.
Дегтя добавил звонок мамы.
— Деточка, на сегодня все отменяется. Алефтина загрипповала. Не поеду я к ней. Мало ли чего!
Отключившись, Оля чертыхнулась. Почему не позвонить
Поняв, что серьезно опаздывает в офис, Оля попыталась дозвониться до Марины, но абонент был вне зоны. Умная коллега находилась в подземке, потому что грамотно строила карьеру и предпочитала начальство не злить.
Стараясь не нервничать, Оля настраивала себя на философский лад, вспоминая библейскую истину «Пройдет и это…»
Соломонова притча не сработала.
Добраться до офиса — одно, рано или поздно — это происходит. А вот припарковаться — задача не из легких. Порой неразрешимая. Въехав во двор между Газетным и Брюсовым переулками, Оля грустно присвистнула. Каждый пятачок асфальта уже занят. Ярко желтый жук начальницы (уже приехала, скандала не миновать) бессовестно отдыхал на газоне. Рискнуть и встать рядом, значит сровнять с землей небольшую клумбу, заботливо окучиваемую местными бабушками.
Делать нечего, Оля вернулась на Брюсов переулок, медленно поехала по нему, бесполезно, ни одного свободного места. Через полчаса бесплотных поисков, она отдалась на откуп платному паковщику на улице Герцена, в нескольких кварталах от офиса.
Стоило взмыленной Ольге влететь по лестнице на третий этаж, она натолкнулась на колючие осуждающие взгляды сотрудников и поняла, что уже вызвана на ковер.
До начала показательной порки, стоит пару слов посветить Наталье Николаевне Поляковой, директору компании «Мир у Ваших ног».
Тридцати семи летняя жительница Одинцово, дочь отставного полковника, слыла дамой с железными яйцами. Высокая, красивая, прекрасно сложенная представительница «сильной» половины человечества. Воспитанная отцом в уставной строгости, она перенесла армейские замашки в офис и периодически устраивала парадные построения немногочисленного персонала. Муштровала и проводила политинформацию, внедряла линию партии и правительства.
Оля несколько раз намеревалась написать заявление об уходе, но ее останавливала неизвестность. Сфера консьерж услуг достаточно перспективная, но без года опыта работы в одной компании, искать новую вакансию смысла мало. Поэтому, решив вытерпеть год, Оля смотрела на командные игрища сквозь пальцы, сваливая происходящее на гормональные срывы.
О месячном цикле начальницы можно было следить без настольного календаря. В определенные периоды офис сидел ниже травы и молчал в тряпочку.
Жалея одинокую, неудачную в личной жизни (впрочем, как и она сама до недавнего времени) женщину, нарабатывающую себе скандалами с подчиненными тяжеленную карму, Оля старалась уходить от потенциальных конфликтов.
Сегодня ей это не удалось.
Наталья Николаевна склонилась над ноутбуком, щелкая гелевыми ноготками по клавишам. Приветливо кивнула Оле, мол, проходи, садись.