Эффект Люцифера
Шрифт:
«Более получаса 38 уважаемых законопослушных жителей Квинса [Нью-Йорк] наблюдали, как убийца избивал женщину, совершив на нее три отдельных нападения в районе Кью-Гарденс. Дважды голоса и внезапно зажегшийся свет в спальнях этих людей помешали ему.
И каждый раз он возвращался, находил свою жертву и продолжал ее избивать. Никто из свидетелей нападения не позвонил в полицию; один свидетель вызвал полицию только после того, как женщина умерла». [The New York Times,13 марта 1964 г.].
Проведенный недавно повторный анализ деталей этого происшествия поставил под сомнение количество свидетелей, и не ясно, понимали ли они, что происходит, — ведь многие из них были пожилыми людьми и неожиданно проснулись среди ночи. Тем не менее нет никаких сомнений, что многие жители этого ухоженного, спокойного, благополучного района слышали ужасные крики и при этом ничем не помогли. Китти погибла одна, на лестнице,
Всего несколько месяцев спустя мы получили еще более яркое, леденящее душу свидетельство того, какими равнодушными и пассивными могут быть свидетели. Восемнадцатилетнюю девушку-секретаря избили, зажали ей рот, раздели и изнасиловали прямо в офисе. Вырвавшись от своего мучителя, обнаженная и окровавленная, она побежала вниз по лестнице офисного здания, добежала до входной двери и стала кричать: «Помогите! Помогите! Он меня изнасиловал!» На улице собралась толпа примерно из 40 человек. Они с интересом наблюдали, как насильник тащил жертву вверх по лестнице, чтобы продолжить свое грязное дело. Никто не пришел ей на помощь! Только полицейский патруль, случайно проезжавший мимо, остановил злодеяние и возможное убийство (The New York Times,6 мая 1964 г.).
Социальные психологи услышали тревожный сигнал и начали серию новаторских экспериментов, связанных с поведением свидетелей. Они бросили вызов привычному диспозиционному представлению о бездушии жителей Нью-Йорка и решили понять, какие ситуационные факторы препятствуют просоциальным действиям обычных людей. В то время Бибб Латане и Джон Дарли [320] были преподавателями Нью-Йоркских университетов — Колумбийского и Нью-Йоркского, так что они оказались прямо в эпицентре событий. Они проводили полевые исследования во многих местах Нью-Йорка, например в метро и на оживленных перекрестках, а также в лабораториях.
320
Latane B., Darley J. M. The Unresponsive Bystander: Why Doesn’t He Help? New York: Appleton-Century-Crofts, 1970.
Их исследования привели к парадоксальным выводам: чем больше людей становятся свидетелями чрезвычайного происшествия, тем менее вероятно, что кто-то из них вмешается. Пассивные участники большой группы наблюдателей предполагают, что вмешается кто-то другой, и поэтому меньше склонны действовать, чем если находятся в одиночестве или кроме них есть всего еще один наблюдатель. Просто присутствие других уничтожает личную ответственность каждого из них. Тесты личностных особенностей участников не выявили существенной связи между теми или иными чертами личности и скоростью или вероятностью вмешательства в инсценированную чрезвычайную ситуацию [321] .
321
Darley J. M., Latane B. Bystander Intervention in Emergencies: Diffusion of Responsibilities //Journal of Personality and Social Psychology. 1968. Vol. 8, № 4, pt. 1. P. 377–383.
Жители Нью-Йорка, Лондона, Берлина, Рима, Варшавы и других больших городов всего мира чаще помогают другим и вмешиваются, если их об этом прямо просят, или если они стали единственными или почти единственными свидетелями. Чем больше людей присутствует в чрезвычайной ситуации, тем охотнее мы верим, что вмешается в ситуацию кто-то другой, поэтому нам не нужно ничего делать — и тем самым рисковать и брать на себя ответственность. Дело вовсе не в бездушии. Причиной пассивности может быть не только страх за свою жизнь, когда человек наблюдает насилие, но и непонимание серьезности ситуации, боязнь совершить ошибку и выглядеть глупо, или просто нежелание вмешиваться «не в свое дело». Кроме того, пассивность и бездействие становятся групповой нормой.
Социальные ситуации создают люди, и изменять их могут тоже люди. Мы не роботы, управляемые ситуационно-ориентированными программами, наша созидательная, творческая деятельность может изменить любую программу. Но дело в том, что мы слишком часто принимаем на веру чужие определения ситуации и чужие нормы вместо того, чтобы сознательно рискнуть, бросить вызов этим нормам и поискать новые модели поведения. Одним интересным следствием изучения пассивных и восприимчивых свидетелей стало появление сравнительно новой области в социальной психологии — исследований помощи и альтруизма (хороший обзор работ на эту тему содержится в монографии Дэвида Шрёдера с соавторами [322] ).
322
Schroeder D. A., Penner L. A., Dovidio J. F., Pilliavan J. A. The Psychology of Helping and Altruism: Problems and Puzzles. New York: McGraw-Hill, 1995. См. также: Batson C. D. Prosocial Motivation: Why Do We Help Others? // Advanced Social Psychology / Ed. by A. Tesser. New York: McGraw-Hill, 1995. P. 333–381; Straub E. Helping a Distressed Person: Social, Personality, and Stimulus Determinants // Advances in Experimental Social Psychology / Ed. by L. Berkowitz. New York: Academic Press, 1974. Vol. 7. P. 293–341.
Команда социальных психологов провела весьма показательный эксперимент, который подтвердил, что чаще всего люди отказываются помочь незнакомцу в беде из-за ситуационных, а не диспозиционных факторов [323] . Это одно из моих любимых исследований, так что давайте еще раз поиграем в уже знакомую игру, и вы снова сыграете роль «испытуемого».
Представьте себе, что вы — студент семинарии Принстонского университета. Вы готовитесь стать священником. Сегодня вы собираетесь прочесть проповедь, посвященную притче о добром самаритянине. Вашу проповедь будут записывать на видео для психологического эксперимента, посвященного эффективной коммуникации. Вы назубок выучили эту притчу из десятой главы Евангелия от Луки. В ней говорится о человеке, который остановился, чтобы помочь прохожему, попавшему в беду. Прохожий беспомощно сидел у дороги из Иерусалима в Иерихон. Евангелие гласит, что добрый самаритянин был единственным, кто проявил милосердие к незнакомцу, и за это он получит заслуженную награду на небесах. Это прекрасный библейский урок о добродетели альтруизма.
323
Darley J. M., Batson C. D. From Jerusalem to Jericho: A Study of Situational Variables in Helping Behavior // Journal of Personality and Social Psychology. 1973. Vol. 27, № 1. P. 100–108.
А теперь представьте себе, что по пути из здания факультета психологии в видеостудию вы видите незнакомца, сидящего у дороги. Он явно попал в беду — он стонет и наверняка нуждается в помощи. Можете ли вы представить себе какие-то причины, которые помешали бы вам помочь незнакомцу, как сделал добрый самаритянин, — особенно если учесть, что как раз в этот момент вы повторяете про себя притчу о добром самаритянине?
Но вернемся в психологическую лабораторию. Вам сказали, что вы опаздываете на назначенный сеанс видеозаписи, и поэтому вам нужно поспешить. Другим студентам семинарии, которые также участвовали в этом эксперименте, случайным образом давали разные установки: им говорили, что у них либо мало времени, либо достаточно времени, чтобы дойти до центра видеозаписи. Но разве спешка важна? Ведь вы — хороший человек, почти святой, и как раз сейчас думаете о добродетели альтруизма, которую проявил добрый самаритянин. Готов поспорить, что вам хотелось бы верить, что спешка не имеет значения, что в такой ситуации вы обязательно остановились бы и помогли страждущему, несмотря ни на что. И вы наверняка уверены, что другие студенты семинарии тоже придут на помощь человеку в беде.
Если вы на это поставили, то проиграли. Жертва подобной ситуации пришла бы к такому выводу: не стоит попадать в беду, когда окружающие спешат. Почти все студенты семинарии — 90 % — упустили шанс стать добрыми самаритянами, потому что очень спешили прочесть проповедь о добром самаритянине. Студенты испытывали конфликт интересов: помочь науке или помочь жертве. Наука победила, и жертва осталась страдать. (Как вы уже догадались, роль жертвы играл ассистент исследователя.)
Чем больше времени было в распоряжении семинаристов, тем чаще они останавливались и оказывали жертве помощь. Таким образом, ситуационная переменная нехватки временибыла главным фактором, определявшим, кто помогал, а кто проходил мимо. Не было никакой нужды обращаться к диспозиционным объяснениям поведения студентов семинарии — они вовсе не были бездушными, циничными или безразличными, какими принято считать жителей Нью-Йорка, бросивших в беде бедную Китти Дженовезе. Исследователи повторили эксперимент и получили те же результаты. Но когда семинаристам предстояла не проповедь, а менее важное дело, почти все они останавливались и помогали незнакомцу. Смысл этого исследования заключается не в том, кто поможет, а кто — нет, а в том, какие социальные и психологические факторы этой ситуации на это влияли. Это помогает лучше понять, в каких ситуациях люди не склонны (или не могут) помогать тем, кто попал в беду [324] .
324
Batson C. D., Cochran P. J., Biederman M. F. et al. Failure to Help in a Hurry: Callousness or Conflict? // Personality and Social Psychology Bulletin. 1978. 4, № 1. P. 97–101.