Эффект преломления

Удовиченко Диана Донатовна

— Весь мир склонит головы перед мощью зверобогов.

Что бы это могло значить?

Из истории рода Батори

Замок Чахтице, октябрь 1604 года от Рождества Христова

«Возлюбленная супруга моя!

Спешу сообщить тебе, что жив я и здоров. Только клятый турок в последней баталии ранил меня в плечо ятаганом. Турок тот на колу давно издох, а плечо у меня загноилось. Хорошо,

было при мне зелье, что ты в дорогу дала. Помазал три дня — милостью божьей все зажило.

Все ли хорошо у тебя, любимая моя? Как наши детки? Как Анне с мужем живется? Верно ли, что говорят: все больше бед валится на добрых евангелистов? Уповаю на то, что это слухи.

И главное, как мой дорогой наследник Пал? Не хворает ли?

Пиши мне, всегда жду вестей от тебя.

Если все будет хорошо, может, к весне вернусь.

Остаюсь вечно твой Ференц Надашди».

Эржебета прочла короткую записочку три раза. Вздохнула, отложила. Все как всегда, ничего не меняется, лишь больше становится ран, лишь чаще Ференц ее стонет по ночам от боли.

Говорят, любовницы — беда для жен. Врут. Война — вот самая страшная разлучница. Разве сумела бы хоть одна женщина удержать Ференца крепче, чем родная жена? Разве не уничтожила бы Эржебета любую соперницу? Страшными казнями бы казнила, нестерпимыми муками мучила.

Но у войны мужчину не отбить. Цепко держит. Даже когда он с женою, все время помнит о разлучнице. И снова уходит к ней. А потом война окончательно забирает его…

Слезы полились из черных глаз, потекли по бледным щекам. Эржебета сердито утерла лицо шелковым платком. Не время раскисать! Она нужна семье.

Взялась за второе письмо, от старшего зятя. Новости были неутешительными. Семейство Зриньи обложили непомерными налогами. Но и это еще не все.

Даже хитроумный Дьёрдь Турзо не сумел примирить короля-католика с евангелистами. Рудольф не желал видеть выгоды от объединения с венгерской аристократией и единственным условием такого союза выставлял переход магнатов в его веру. Несогласным угрожал многими карами. Дьёрдя же, как верного, но неудобного человека, отослал прочь — теперь Турзо командовал гарнизоном крепости Нове Замки, обороняя ее от турецких захватчиков.

Все это больно ударило по семейству Зриньи, которое терпело страшные убытки и едва успевало откупаться от преследований. Николаус Зриньи писал, что и магнатов Хоммонаи корона не оставила недобрым вниманием.

Эржебета вздохнула. Вторая дочь, Катерина, уже год была замужем за Георгом Хоммонаи. Бедные ее девочки. Приходилось постоянно помогать им деньгами.

Сами Надашди не бедствовали. Прислужники Рудольфа обходили их стороной. Даже теперь, когда больше не было заступничества Турзо.

Война-разлучница была и спасительницей тоже. Пока Ференц дрался с турками, пока отбивал для империи города, удерживал крепости — семье Надашди ничего не грозило. Слишком важен был для короны искусный полководец Черный бей.

И еще Эржебета подозревала, что алхимик Рудольф помнит услугу, оказанную ему графиней Надашди…

— Вот бы кто королю-то на нее пожалился, — говорила старая Ганка. — Глядишь, и приструнил бы чахтицкую госпожу…

— Да где там! — отозвалась Агнешка и перешла на шепот: — Говорят, король у нас и сам колдун. Так что свою не тронет.

Они с Пирошкой пришли в родную деревню. Принесли гостинцев, проведали родню и теперь судачили с односельчанами. Каждому хотелось узнать от гостий свежие новости.

— Как там моя дочка? — спросила Ганка.

— Жива-здорова, слава богу, — важно кивнула Агнешка.

— А моя Битка?

— С нею вчера только на кухне работали. В здравии.

— А Лиска?

— И с нею все хорошо…

— Надо же, — удивлялись крестьяне. — А ведь в этом году еще никто из девок в замке не пропал и не помер…

Последнее письмо — от Иштвана Бочкаи.

«Благодарю, любезная сестра наша по вере, за дружбу твою и за помощь твою. Воздастся тебе сполна, графиня. Обоз с провизией пришел, и деньги, переданные оказией, тоже получили.

Побили проклятых австрийцев при Альмошде. А и Дебрецен возьмем тоже. Всю жизнь свою мстить буду за разорение моей любезной Трансильвании…»

Эржебета вздохнула. Как же сложно в мужском мире, как все запутано. Муж ее, Ференц, бьется с турками, а друг его Иштван пошел на союз с ними. Ференц защищает империю, Иштван — восстал против ее порядков. И ведь оба правы, оба делают нужное дело. И дружбе их это не мешает.

Не взбунтуйся Бочкаи, не объединись с султаном Ахмедом — не было бы силы, способной противостоять еретическим отрядам Рудольфа, которые грабили и били истинных евангелистов. Видно, нужны турки для сохранения равновесия в мире, подумала Эржебета. А ее дело женское: накормить и одеть…

Она отложила письмо, позвала секретаря и приказала собирать очередной обоз с провизией.

Неизбывная ненависть ее нашла выход: Эржебета помогала повстанцам.

Девушки в этом году еще не пропадали…

Замок Чахтице, январь 1604 года от Рождества Христова

Ференц мой, Ференц… какие раны у тебя. Все твое тело покрыто ими. Какие страшные, Ференц. Воспаленные, гноящиеся, и зловоние от них исходит. Черные пятна вокруг. Плохой знак…

Эржебета крепко закусила губы, смотрела на беспомощного, мечущегося в бреду мужа.

Не плакать, не плакать, иначе не будет сил… А она должна вылечить своего Ференца. Не только ради любви, не только ради себя, но и ради детей. Кто заступится, если уйдет Черный бей?