Эффект пустоты
Шрифт:
— Где он? Первый?
Последние слова громко выкрикивает разгневанная женщина, и остальные испуганно смотрят на нее, словно она высказала вслух то, о чем нельзя говорить.
Значит, его здесь нет. И никто из этих людей не знает, что происходит, это ясно. Выскальзываю из помещения через щель под дверью.
Теперь с той стороны стоят охранники. С настоящими автоматами. Их здесь не было, когда я заходила в кафетерий. Все в костюмах, но они выглядят иначе. Тяжелее. Переговариваются, но о чем — не слышно.
Изнутри снова колотят в дверь.
Охранники
— Отойдите, и мы откроем дверь! — гаркает тот; теперь его голос звучит четко.
Те, что с автоматами, подходят ближе и выстраиваются перед дверью полукругом.
Первый открывает дверь.
— В чем проблема?
Ему отвечает шквал гневных выкриков, но он даже слушать не хочет.
Поднимает ладонь, и голос его становится таким громким, что перекрывает рассерженные вопли. Должно быть, в забрало встроен мегафон.
— Да, я знаю: мы все оказались в подземной ловушке, и некоторые из нас умирают. Мы делаем, что можем, чтобы сдержать распространение заразы. А пока вы должны сидеть и ждать.
— Что насчет Первого? — кричит какой-то мужчина. — Где он? Он хотя бы на острове?
Охранник медленно поворачивается в сторону мужчины, смотрит на него, словно обдумывая ответ. Его руки крепче сжимают оружие. Но потом он пожимает плечами.
— Хотел бы я знать. А теперь слушайте! Вернитесь внутрь и сядьте. И расслабьтесь, потому что в помещении установлен температурный сканер. Если у кого-то показатель температуры поползет вверх, тогда… Вас удалят. Скажите спасибо, что вы здесь, а не там, где могли бы оказаться.
Все замолкают, дверь захлопывается.
Тот охранник, что говорил, поворачивается.
Один подчиненный, похоже, что-то спрашивает у него, и командир передергивает плечами.
— Они пробовали связаться с ним, но линии не работают. Кого-то посылали проверить, дома ли он там, наверху, но так ничего и не доложили. Может, сбежал, или… — Тут он будто замечает, что забыл отключить внешний микрофон, и его голоса больше не слышно, хотя губы за маской шевелятся.
Так. Значит, мы на острове?
Остров — значит, вокруг нас море. Открытое, просторное, насколько хватает глаз, и теперь мне отчаянно хочется наконец вырваться отсюда, услышать шум волн, почуять соленый запах воздуха. Меня охватывает полузабытое воспоминание моря и праздника. Кто-то большой держит меня за руку, а я стою босая и пальцами чувствую мягкий влажный песок. Холодные волны плещутся мне на ступни и коленки, и я взвизгиваю и хохочу.
Теперь, став такой, смогу ли я почувствовать запах моря, почувствовать волну?
Мне нужно знать.
А если Первый там, то тем больше причин выбраться отсюда.
«Выпустите меня!»
26
ШЭЙ
КИЛЛИН, ШОТЛАНДИЯ
До начала отсчета 7 часов
Извиваюсь, борюсь, но не могу вырваться. Дункан слишком силен, если на моей стороне нет преимущества внезапности.
— Ну что, Шарона, вчера ты сделала мне реально больно. Ты ранила мои чувства; прикинулась милой, а потом вон что выкинула.
— Извини. Отпусти меня!
— Тебе в самом деле жаль? Сомневаюсь. Ты должна доказать мне, что сожалеешь. Поцелуй меня, как собиралась, и тогда, может быть, я тебя отпущу. — Он пытается повернуть меня и жарко дышит в щеку.
Сопротивляюсь, но все бесполезно; я испугана, крик рвется наружу, а я почти не могу дышать, так сильно его руки стиснули грудную клетку, и в любом случае поблизости нет никого, кто бы мог меня услышать.
И тут я вспоминаю, что на ногах тяжелые сапо-ги. Наступаю одной подошвой на подъем стопы и с силой давлю. Он вскрикивает от боли, а я в этот момент другой ногой лягаю его в голень.
Дункан разжимает руки.
Я разворачиваюсь, выставив сжатые кулаки, но его уже схватил и оттаскивает Кай. Удар, потом еще и еще, и Дункан падает на землю, стонет и закрывает голову руками.
Кай хватает его за плечо, рывком ставит на ноги. По лицу Дункана текут кровь и слезы.
Обеими руками останавливаю кулак Кая.
— Хватит, Кай! — Он поворачивается ко мне — глаза бешеные, меня он будто не видит.
— Хватит! — повторяю я. — Отпусти его.
Взгляд Кая постепенно фокусируется на моем лице; дыхание успокаивается. Одной рукой он все еще держит Дункана за плечо. Разжав кулак, Кай переводит взгляд на Дункана.
— Слушай меня. Если ты еще раз подойдешь к Шэй, я тебя убью. Ты меня понял?
Из носа Дункана капают сопли и кровь.
— Да. Держаться подальше от Шэй. Понял.
Кай отпускает плечо Дункана, и тот убегает.
— Ты в порядке? — спрашивает Кай и снова пытается меня обнять.
Но я не хочу, чтобы сейчас ко мне кто-то прикасался, даже Кай, и отталкиваю его.
— Я в состоянии позаботиться о себе. Он был у меня в руках.
— Вот как? — Он дотрагивается до моего воротника. Ткань рубашки разошлась, когда я вырывалась из рук Дункана. Эти воспоминания не из тех, что хочется запомнить, но малейший намек на них заставляет снова пережить случившееся, и меня трясет.
Кай протягивает телефон.
— Ты забыла его на столе, поэтому я и пошел за тобой. Успел разглядеть, что ты пошла через парк. И слава богу. Давай позвоним в полицию.
— Тебя заберут за нападение, если позвонишь. Кроме того, мне кажется, ты его достаточно наказал.
— Если бы ты меня не остановила, думаю, я бы в самом деле его убил. — Руки Кая беспомощно висят вдоль туловища, словно он боится пошевелить ими. Он поднимает взгляд на меня. — Словно ты стала Келистой, и я мог спасти тебя. Но меня там не оказалось, чтобы спасти ее. — Его глаза блестят, на них наворачиваются слезы. Со мною происходит то же самое, словно мы связаны.