Эффект пустоты

Терри Тери

23

КЕЛЛИ

ШЕТАЕНДСКИЙ ИНСТИТУТ, ШОТЛАНДИЯ

До начала отсчета 10 часов

Кто-то находит выключатель и останавливает фильм на экране. Никто его больше не смотрит, но теперь их охватывает еще больший ужас.

Всем слышно, как женщина у заднего ряда кричит от боли.

Люди в комбинезонах подбирают медсестру, упавшую возле подруги перед киноэкраном, и относят к заднему ряду, к лежащей там женщине. Ее напарница не двигается с места.

Скоро она тоже зайдется в крике.

24

ШЭЙ

КИЛЛИН, ШОТЛАНДИЯ

До начала отсчета 9 часов

Кай встает из-за стола навстречу полицейскому, которого мы ждем; он приближается к садику кофейни. Они пожимают друг другу руки, обмениваются парой слов и идут ко мне.

— Рад встрече. Меня зовут Дугал. Шэй, не так ли? — Он в штатском. Протягивает руку, пожимает мою, потом садится на свободное место напротив, рядом с Каем.

— Да. Я Шэй.

— Итак, Кай рассказал, что тебе кажется, будто ты видела его сестру в тот день, когда она пропала.

— Мне не кажется. Я ее видела.

— И что ты не пришла раньше, потому что уехала на следующий день и не знала, что объявлено об ее исчезновении.

Дугал улыбается и ведет себя дружелюбно, но что-то в нем мне не нравится.

— Правильно. — Я обмениваюсь с Каем взглядами. Дугал сидит спокойно, заказывает кофе. Официантка подходит убрать остатки нашего позднего обеда; я отодвигаю телефон на угол стола, чтобы не мешал.

Дугал достает маленький диктофон и показывает нам.

— Вы не против, если я этим воспользуюсь?

Я пожимаю плечами.

— Нет.

Он включает диктофон, называет свое имя, место, где находится, дату и время. Потом обращается ко мне:

— Пожалуйста, назови свое полное имя. Смотрю на Кая и вздыхаю.

— Шарона Эдди Макаллистер. Известная как Шэй.

— Хорошо, Шэй. Расскажи мне, что ты видела двадцать девятого июня прошлого года.

И я рассказываю ему все, со всеми мельчайшими подробностями, какие могу припомнить, — особенно про мужчину и автомобиль. С учетом того, что прошлой ночью я перебирала все детали в голове снова и снова, рассказ получается длинный. Я даже рисую на салфетке верхнюю часть номера черного «Мерседеса». Хотя не уверена, что они сумеют извлечь какую-то пользу из такой малости.

Когда я, наконец, замолкаю, Дугал выключает диктофон и странно на меня смотрит. И Каи до некоторой степени удивлен, поэтому до меня доходит, что я не сообщила ему дополнительные детали, которые припомнила прошлой ночью.

— В твоем рассказе уйма деталей, — в конце концов замечает Дугал.

— Все это правда.

— Так ли? — Он смотрит скептически. Даже Кай выглядит так, словно начинает сомневаться.

— У меня что-то вроде фотографической памяти. Она немного избирательна, поэтому я не запоминаю всего. — Беру со стола меню. — Я, например, не помню меню слово в слово, потому что не обращала на него особого внимания.

— Но помнишь все случившееся почти год назад. Он мне не верит. Определенно, не верит.

— Ладно. Позвольте вам продемонстрировать.

Оглядываюсь по сторонам. За остальными столиками сейчас пусто; официантка делает вид, что читает какой-то роман. Она сидит достаточно близко, чтобы слышать наш разговор, и за все это время не перевернула ни страницы.

— Извини. Не можешь одолжить мне книгу на минутку? — спрашиваю я.

Она передает книгу, я смотрю на название и издаю внутренний стон. Пятьдесят оттенков серого. Ну что ты будешь делать!

— Выберите страницу, любую страницу, и покажите мне, — говорю я Дугалу.

Он пожимает плечами, раскрывает книгу и протягивает мне.

Я смотрю на нее долю секунды, сосредотачиваюсь. Потом отдаю раскрытую книгу ему и тычу пальцем в верхнюю строчку страницы. Удерживая изображение страницы в уме, начинаю читать. Слово в слово. Когда добираюсь до третьего абзаца и начинаются эти самые пятьдесят оттенков, он, к счастью, поднимает ладонь и просит меня остановиться. Чувствую, как краснеют щеки.

Возвращаю книгу официантке. У нее отвисла челюсть. Сегодня про это узнает весь город, а в понедельник — школа. Вздыхаю.

Дутал постукивает по столу ручкой.

— Ладно. Тогда мы займемся этим. И поглядим, сможет ли кто-нибудь разобраться с номером. — Он берет салфетку с моим рисунком. — Если что-нибудь найдем, свяжемся с тобой и твоей матерью, Кай, — говорит он и жмет нам руки. И направляется к выходу.

Кай смотрит на меня с легким удивлением.

Я снова вздыхаю.

— Ну вот, теперь ты знаешь, что я — ненормальная.

— Нет. Я думаю, что ты умная, удивительная и замечательная! — Кай хватает меня за руку, стаскивает со стула и обнимает.

Прижимаюсь щекой к его теплой мягкой футболке и слышу, как под ней стучит сердце. Вдыхаю его запах и запоминаю свои ощущения. Это я буду помнить.

Кай выпускает меня из объятий, я отстраняюсь и в растерянности стою.

— Надеюсь, ты ее найдешь, — говорю я. — Надеюсь, с ней все в порядке. Ты дашь мне знать?

— Спасибо. Конечно, сообщу, Шарона.

Я закатываю глаза.

— Теперь ты знаешь оба моих секрета.

— Если их у тебя всего два, это не так уж плохо. И я раскрою тебе один из моих секретов. Это будет по-честному.

— Какой?

Он наклоняется ближе.

— Мое первое имя на самом деле Джорди. Теперь понимаешь, почему я пользуюсь вторым?

Справляюсь с приступом смеха.

— Джорди, который Джорди.

— Ты не поверишь, сколько раз я дрался из-за этого имени, когда пять лет назад мы переехали в Ньюкасл. Но я сохраню твои секреты, если ты сохранишь мой.