Эффект пустоты
Шрифт:
Брайсон уже оттаскивает девушку от фургона. Она сопротивляется и размахивает ножом.
— Успокойся, никто не причинит тебе вреда, — говорит мама, подбегая к ним, но девушка сама хочет причинить вред и добивается своего — она пробивает комбинезон, и нож вонзается в руку Брайсона. Течет кровь.
Он отпускает ее. Девушка шатается и падает. Ее тело в последний раз выгибается в агонии, потом замирает.
Она умерла от этого. Теперь он тоже умрет.
— Мне жаль, Брайсон, —
— Ничего, всего лишь царапина. — Но он понимает, что это значит, и, пожав плечами, снимает костюм.
Мама перевязывает ему руку, чтобы остановить кровотечение, а он смотрит на тело девушки и качает головой.
— Немного похожа на мою подругу, — сообщает Брайсон. — Темные волосы, карие глаза. Она умерла. Моя девушка, я имею в виду. И мать, отец, сестра тоже. Все. Может, теперь встречусь с ними. Но больше всего я расстраиваюсь из-за того, что так и не сказал своей подружке, как ее люблю, а теперь слишком поздно. — Он хватает Кая за руку. — Не затягивай с этим.
Они забираются в фургон.
— Это моя вина, — шепчет мама. — Моя вина. Простите меня.
— Нет, виноваты не вы. Вина на том, кто вызвал эту чуму. Разве не так? Теперь заприте двери, — говорит Брайсон. Он запускает двигатель, и мы уезжаем.
Кай достает телефон, смотрит на экран. Сообщений нет. Он медлит, потом нажимает на вызов.
— Шэй? Что случилось? Где ты? Шэй? Говори! — Кай ругается. Звонит снова. Ждет, ждет. Больше ничего не говорит. Никто не отвечает.
— Что там, Кай? — спрашивает мама.
— Шэй. В первый раз ответила, но голос звучал очень плохо. Она не могла нормально говорить, а потом телефон отключился. Теперь не отвечает.
Мама мрачнеет.
— В той части Шотландии случаев не отмечено. Должно быть, что-то другое.
Он трясет головой, на лице ужас.
— Она больна. Сказала что-то про огни на солнце, как Крейг перед смертью. Я должен ехать туда.
— Кай, тебе нельзя.
— Я должен. У меня иммунитет, со мной ничего не случится.
— Но как?
— Заберу иммунный пропуск, чтобы не задерживали на блокпостах. Поеду на своем байке.
— Но что ты сможешь сделать?
— Я смогу держать ее за руку.
Мама смотрит на него, потом кивает.
Шэй… больна? Этим? Уже умерло столько людей. Теперь и она тоже?
Боль на лице Кая заставляет меня пододвинуться и положить ладонь ему на руку. Пусть она была надоедливой, но зато такой живой — умела говорить глазами не хуже, чем языком. Я почему-то не верила ей так, как Кай.
— Где твой байк, парень? Дома? Ваш район проверен и очищен. — Брайсон сворачивает за угол. — Давай поедем и заберем его. Я нарушу все мыслимые приказы, но что они мне сделают? Расстреляют? — Он хохочет.
По пути Брайсон дает Каю советы касательно его будущего маршрута — какими дорогами ехать, каких избегать. Что делать и что говорить на блокпостах. Когда приезжаем домой, Брайсон отдает Каю его иммунный пропуск.
У мамы бледное лицо. Она обнимает Кая.
— Ich hab dich lieb.
— Я тебя тоже люблю, — отвечает он.
— Обещай, что будешь осторожен, — шепчет она. — Я не могу потерять и тебя тоже.
Мое неназванное имя повисает между ними. Это я потеряна. Мне хочется закричать: «Я здесь, с вами! Я не потерялась!» Но какой смысл, если они меня не слышат?
Когда он садится на байк, я начинаю разрываться на две части. Остаться с мамой? Ехать с Каем? Внутри появляется страх, что кого бы я ни выбрала, никогда не увижу другого.
Пока байк удаляется по дороге, а фургон едет в противоположную сторону, стою в нерешительности. Вскоре они исчезнут из вида. Что мне делать?
Брат уезжает один. Лечу за ним и устраиваюсь на заднем сиденье байка.
Кай оборачивается и машет рукой маме и Брайсону, уносящимся в фургоне с телом Фреда.
«Пока, мама», — шепчу я.
27
ШЭЙ
Меня мучают жажда и холод. То, что осталось во мне от жизни, скоро угаснет. Я то соскальзываю в сон, то выплываю из него. Грежу наяву или сплю — не могу сказать. Все одно.
В одном из снов звонит телефон. Он у меня в кармане, все время там лежал. Это Кай. Пробую ответить, поговорить с ним. У него настойчивый голос, он хочет знать, где я, что происходит.
Но есть другие вещи, которые мне хотелось бы сказать ему. Что я его люблю. Безумие, правда? Я с ним едва знакома. Но сейчас я почему-то знаю, что правда, что нет, и это — правда.
Но прежде чем я успеваю произнести эти слова, телефон выпадает из моей руки.
28
КЕЛЛИ
Первые блокпосты начинаются ближе к Ньюкаслу, и они очень похожи на те, которые мы проезжали вместе с Брайсоном. Как и учил Брайсон, Кай снимает шлем и ждет своей очереди; вооруженные охранники в костюмах биозащиты смотрят его пропуск, затем машут, чтобы проезжал.
Но чем ближе к выезду из города, тем больше охранников и оружия, тем больше времени приходится тратить на ожидание.
Когда мы наконец оказываемся на выезде из Ньюкасла, все выглядит очень серьезно. В руках у охранников автоматы на изготовку, они нервные, дерганые. В баррикаде внушительного вида устроен узкий проход. В любую сторону через него может проехать только одна машина зараз.