Эффект зеркала
Шрифт:
Она начеркала что-то на маленьком розовом стикере, потом задумалась, скомкала бумажку и швырнула ее под стол.
– Послушайте, мне нужно с вами поговорить, – начал Олег. – Давайте уже ставьте свой диагноз и…
– Диагноз я поставила, – Амалия резко встала.
На хрупком тельце гроздья дешевых кулонов смотрелись глупо, но ее тон не позволял Олегу сразу записать ее в дурочки. Куда она собралась? Ведь не могла же догадаться, зачем он здесь?
– Куда вы?
– Даже у меня бывают естественные потребности, – она вдруг улыбнулась и коснулась его плеча. –
– Постойте, мне надо…
– И мне надо. Терпение, мой хороший, терпение, – она подмигнула и исчезла за дверью, за той самой, что он увидел, зайдя в кабинет.
Зажглась полоска света, он прислушался: шум воды. Похоже на санузел. Что ж, он никак не мог себя выдать. Лицо его нигде не светилось, имя с фамилией он дал липовые. А уж в том, что всякой сверхъестественной фигни не бывает, Олег с шести лет не сомневался.
Однако время шло, вода шумела, а целительницы не было видно.
– Эй, вы там? – крикнул он и прислушался. – Откройте сейчас же!
Подошел, дернул ручку, – заперто. Нехорошее предчувствие вырвалось вздохом, и уже взламывая замок, он понимал: Амалии внутри нет. Треснула древесина, дверь ударила по кафелю: точно. Кухонька, раковина с включенным краном и распахнутое окно. И никого.
Сжав челюсти, Олег вернулся в кабинет, нащупал выключатель. При полном освещении комната выглядела простецки. Мыльный пузырь лопнул. Приемная тоже пустовала. Проклятое любопытство! Надо было дождаться Климова, подготовить протокол, и допрос пошел бы сразу в нужном русле. Спугнул единственного ценного свидетеля… Упустил к чертовой матери. Идиот!
Олег схватил куртку, дернулся к выходу, но и тут его ждал сюрприз: девчонка заперла дверь снаружи. И замок был таков, что ни ручки, ни щеколды изнутри не было. Только личинка для ключа! Отлично! Он еще и находится здесь незаконно… Достал телефон, чтобы объяснить ситуацию оперу и вдруг замер с трубкой в руке. Он здесь один! И преспокойно может все обыскать без лишней возни с бумагами! Какой бы изворотливой ни была целительница, она бы не успела подчистить все доказательства. Компьютер? Клиентская база? Документы? Еще какие-нибудь улики или зацепки, чтобы потом было, за чем идти с официальным обыском?
Олег снова ступил за бархатные шторы, но теперь преимущество было за ним. Обвел взглядом помещение, прикидывая, где может храниться компьютер, и заметил на полу скомканную розовую бумажку. Ту самую, на которой целительница что-то черкнула перед тем, как сбежать. Он поднял листочек, развернул… И то, что он увидел, заставило его нервно сглотнуть. По-детски корявым почерком там было написано одно единственное слово: «Убийца».
Глава 2.
Хонорик
– Миша, надо перекантоваться. Срочно, – Айя перевела дыхание после долгого бега.
– Слу-у-ушай… – протянул он, чуть гнусавя. – Не хочу проблем.
– Да никто не узнает! Чувак, вообще глухо все. Выручи. За мной должок.
– За тобой и без того долгов
– Хей! Джека не тронь! Сказала заберу, значит, заберу… – она медленно выдохнула и сменила интонацию на медовую. – Давай, малыш, решай.
– Не-а. Не сработает.
– Мы же договоримся… – продолжала напирать она поставленным голосом падшей женщины. – Мишаня…
Игра в роковую красотку не мешала ей настороженно оглядываться по сторонам. Каширка жила бурной жизнью, несмотря на поздний час: парные огни фар стадами ползли навстречу друг другу. Нужно бы в метро: пусть одна остановка, идти всего ничего, но слишком холодно для того, чтобы таскаться в одной кофте. Хорошо, деньги удалось взять, сейчас бы в какой-нибудь секонд-хенд или вроде того… Нет, в освещенные места нельзя идти в таком виде. И она свернула за супермаркет: темно, грязно, зато нет камер. И уже выставили просрочку. Каким бы отстойным ни был день, всегда найдется место для маленькой удачи.
– С меня ужин… Ну же, кайфово посидим. И десерт… – уговоры начали ее порядком раздражать, и она снова сменила тон. – По-братски, чувак! Говорю: мы влипли. И уж если повалит говно на вентилятор, забрызгает всех.
– Приезжай, – он раздраженно фыркнул. – Только из подъезда набери, я тебя проведу.
– Ми-ми-ми, – довольно мурлыкнула она и отсоединилась.
Пальцы не гнулись от холода, но главный вопрос она разрулила, а остальное – пустяки. Бывали ситуевины и похуже. Стянула парик, пихнула поглубже в мусорный бак. Отошла в сторону и зачерпнула пригоршню снега. Спокойно, девочка. Вдох! Терпим-терпим-терпим… Отряхнулась мокрой собакой, вытерла лицо подолом кофты. Все равно черная, туши на ней видно не будет. Плевать, скоро согреется. Зато боевой раскраски больше нет, и вряд ли этот крендель ее опознает. Вряд ли вообще ее кто-нибудь опознает.
– Эй, ты чего здесь? – окликнул ее молоденький таджик в фирменной жилетке: вынес еще ящиков.
– Пожалел еды для ребенка? – Айя сделала большие глаза.
Знала: лицо без косметики, да еще и красное, мокрое от снега кажется совсем детским и невинным.
– Ты что, одна?
– Да не бойся, я из дома напротив, – она широко улыбнулась. – До стипендии две недели, а есть, – веришь, нет? – вообще нечего. Голяк. Ну же, не жмись…
– Ты точно не бомж? Нам тут не это… Нельзя…
– Да ну брось, стала бы я бомжевать в такой кофточке, – она приподняла плечи, сдвинула руки, чтобы грудь казалась больше. – Ты же никому не скажешь?
– Только быстро давай! – он мотнул головой, будто сбрасывая липкую паутину, и исчез за дверью.
– Мужики… – фыркнула Айя. – Как два пальца об асфальт…
Хотя что уж, и она сегодня умом не блеснула. Прокололась, как чайник. Надо было сразу отказать в приеме. Ведь по голосу слышала: не ее публика. Если уж к ней кого из сильного пола и водили, то разве что бессловесных лысеющих существ, забитых женой или маменькой. Или совсем стариков. А этот… С чего бы пошел к экстрасенсу солдафон, у которого из болезней только пломба в правой нижней пятерке?