Эфиопские хроники XVI-XVII веков
Шрифт:
Глава 8
В сей главе заключается история победы грозной и устрашающей, о которой и помышлением трудно помыслить, и страшно услышать уху слушающего. Но пусть бог подаст силу языку нашему, дабы смог он поведать историю сию. И сказал он: “Ифтахе!” — что означает “развяжи, отвори”, как сказал он одному глухонемому (ср. Марк. 7, 34). И тотчас открылись уши его, и развязались узы языка его, и заговорил он правильно. Мы же по скудости разумения своего искали дара от господа нашего Иисуса Христа, дабы провел он нас от неразумия к разумению и от безумия к пониманию. А что до счета глав сей книги, [повествующей] историю господина нашего, царя победоносного Малак Сагада, то Иосиф, сын Кориона, когда писал историю побед и поражений еврейских, заключил книгу свою этим же числом, то бишь восьмью главами. Мы же последовали по стопам его и сделали завершением сей книги восьмую главу. Но не знаем мы, прибавит ли бог побед сему царю-исполину и не продлит ли написание этой истории [свыше] того числа, что сделали мы завершением сей книги. Ибо видим мы всякое время, что творит бог руками своими многие чудеса, очам невиданные и ушам неслыханные. А если восстанет супротивник, говоря: “Кто же прежде получал [чудеса эти], очам невиданные и ушам неслыханные?” — то ответим мы и скажем:
“Кто из царей Эфиопии побеждал в бою турок, вооруженных ружьями и пушками? Никто не
Если же сошлется он на слова ученых и скажет: “Невиданное очам и неслыханное ушам есть воздаяние духовное, что уготовил бог тем, кого возлюбил”, то дадим ему [такой] ответ и скажем: “И слова ученых, и наши слова — оба истинны. Воздаяние духовное невидимо очам и неслышно ушам, кроме немногих избранных, восприявших его. Подобная же победа не была видна никому из людей эфиопских, кроме немногих; и сподобились мы увидеть чудеса великие в день победы царя, когда побеждали слабые сильных, а боязливые — мужей надменных, высоких ростом и крепких членами, походивших на Голиафа-филистимлянина”.
154
Под витязями “Рима” (т. е. Константинополя) имеются в виду турки.
И после свершения победы в тот же день призвал сей царь могучий и победоносный За-Праклитоса и Асбе и сказал им:
“Вот, зрите дело божие, творящего чудеса на земле!”. И они тотчас воздали благодарения богу, говоря: “Воистину, велик бог и велика сила его!”. Сему же царю, многоодаренному, далекому от гнева и щедрому милостью, подобает слава, и честь, и держава вместе с матерью его, благой и милосердной госпожой нашей Сэлус Хайла [155] , и вместе с сестрою отца его, многоизрядной и добронравной вейзаро Амата Гиоргис, ибо обе пребывали в единении без разлучения, в любви и согласии, в местопребывании и житии. Да не разлучит их бог ни здесь, ни там во веки веков. Аминь.
155
Сэлус Хайла — имя матери Сарца Денгеля и вдовы царя Мины, которая при жизни мужа называлась еще и царским именем Адмас Могаса.
И после сего опишем мы чудеса многочисленные, свершенные рукою сего царя после его исхода из земли Тигрэ. И, свершив в соборе Аксумском чин помазания на царство и обряда царей, отцов его (ибо из [этого собора] вышел устав церковный и царский), замыслил он тогда сам и решил один, говоря:
“Если продлю я пребывание [свое] в Тигрэ, разорится страна, ибо велико войско наше и нет [ему] числа. Лучше уйти в Дамбию, а оттуда пойти в страны языческие, чтобы [войско] ело хлеб отобранный и захватывало имущество”. Назначенных на должность разослал он по землям назначения их особенно из-за разорения Тигрэ и Дамбии, ибо подвигла его [на это] мягкость душевная и благость божия [156] . И тогда восстал он из земли Аксумской и обратил свой лик на дорогу в Цэмбэла, и прибыл он в Вайна-Дега к началу поста и провел там субботу. И было великое веселие в эту субботу: меда было как воды морской, и невозможно поведать по страницам о многом веселии и радости, что были в эти дни.
156
Трудности прокорма многочисленной армии всегда мешали эфиопским царям подолгу оставаться на одном месте, так как это приводило к разорению и опустошению окрестных селений. После разгрома Исаака царь не рисковал восстанавливать против себя население Тигрэ и поспешил поскорее увести оттуда как свои войска, так и войска своих наместников.
Понедельник, с которого начался пост, провели мы там. И на следующий день, во вторник, встали мы и возвратились в Губаэ, где был чертог царский, избранный средь всех монастырей Эмфраза. И в эту неделю разослал [царь] вельмож назначенных: дамотского цахафалама, шоанского цахафалама, годжамского нагаша, амхарского цахафалама, гарада Гаиза, каца Ваджа и гарада Бали. Мы не стали упоминать других, таких, как нагаша Валака и каца Манзеха, и им подобных, не имеющих [права носить] барабаны. За-Микаэля же мы упоминаем ныне, ибо не упомянули мы его по забывчивости в подобающем месте. Тогда послал его [царь] с теми вельможами назначенными, о которых упомянули мы прежде, и сделал деджазмачем надо всеми цевами Арагуа, Арэня, Шарка и Ванаг-амбы. И всех разослал он с великой честью, дав [им] коней прекрасных видом, высоких ростом, бегом подобных полету птиц крылатых. И украшения дал он им с шэфшэфами [157] , кинжалами золотыми, золотыми мечами и золотыми обручьями.
157
Шэфшэфы — золотые и серебряные бляхи, которыми украшались ножны и щиты. Шэфшэфы, подобно золотому оружию, являлись воинскими отличиями, жалуемыми за храбрость.
Царь же завершил месяц поста в Губаэ и там справил пасху.
И была тогда радость великая, и радость была веселием мирным без раздоров и мятежа. И после сего поднялся он из Губаэ, свершив неделю веселия, и направил свой путь в сторону Халафа. Все это было по мягкосердию его к тем, кого обложили поборами азажи и вуст-бэлатены, чтобы не разорили они их взиманием податей. Цевов же, чтобы не печалились они, утешил он, сказав: “Приведу я вас туда, где захватите вы скот, рабов и рабынь”. И возрадовались они. Податные же [люди] остались в стране, воздавая благодарности благости сего царя, милостивого и мягкосердечного к бедным и убогим. И когда прибыл он в Ачнаф, дерзнули воевать с ним витязи [той] страны, пребывавшие на амбе. Дерзновение это подобно дерзновению коровы на льва и дерзновению дитяти малого на юношу могучего. Они же по неведению своему, подобно дитяти, осмелились сразиться с сим царем, победителем многих царей, восставших в свой черед и средь мусульман, и средь христиан. А дерзость такая обуяла их, ибо были они жестоковыйны потому, что не осмеливался никто воевать с ними, ни из царей, ни из князей. Он же пошел походами и прибыл к той горе, на которой укрепились они. И сразу же по приходу своему, не медля нимало, сорвал он их, как листья, и уничтожил всех: половина из них пала от копья и ружья, а половина была сброшена в пропасть. И исполнилась в тот день та надежда, которой обнадежил он цевов, ибо обрели они большую добычу.
И, свершив все это, устроил он там свое пребывание зимнее. И в этот месяц зимний поднялась в стане болезнь, и многие люди умерли от этой болезни. Прежде всего думал государь, перезимовав, идти воевать галласов от Ангота до Гэдэма, Ифата, Фатагара и Давара. И решение это принял он и утвердил со всеми [наместниками], назначенными в разные концы, когда разослал он их по областям их. Но кажется нам, что сказал бог в это время: “Не будет совет мой по совету вашему, и помышление мое будет не по вашему помышлению!”. Говорим мы это, ибо по его воле, управляющей событиями мира, было возвращение государево по прошествии зимы назад к фалаша [158] . И не стал он воевать галласов. Здесь мы поведаем причину того, что оставил он свое решение воевать галласов. Пришел гонец и сказал: “Не стал Радаи [159] присылать подать, о которой говорил он государю, когда был тот в Губаэ: „Пришлю я подать многую: хлеб и мед, коров и быков“. Так из всего этого не дал он ничего”.
158
Фалаша — часть народа агау, исповедующая иудаизм доталмудического толка. Будучи кушитоязычными, фалаша имели тем не менее священные книги и отправляли богослужение на языке геэз (эфиопском). Долгое время их считали потомками тех евреев, которые покинули свою страну после разрушения Иерусалима Титом, что, однако, не подтверждается ни лингвистическими, ни антропологическими доказательствами. Вероятнее всего, фалаша, подобно иудеям Южной Аравии, являлись автохтонным населением, сохранившим иудейскую религию в том виде, в каком она получила свое распространение по обе стороны южной оконечности Красного моря в IV в. до н.э. В Эфиопии фалаша населяли высокогорные области провинции Самен и занимались земледелием.
159
Радаи — один из местных правителей фалаша, отказавшийся платить подати еще во времена отца Сарца Денгеля, царя Мины [14, с. 181].
И, услышав это, распалилось сердце [царя], как огонь. И тотчас принял он решение воевать фалаша и не воевать галласов. И послал он ко всем цевам и к наместникам Тигрэ, чтобы пришли они в срок назначенный, и сказал при этом: “Лучше сразиться нам с мужами, [пролившими] кровь господа моего Иисуса Христа, нежели идти воевать галласов”. И укрепился он в решении этом в месяц зимы.
И еще напишем мы здесь историю веры сего царя, верующего в бога. Когда умерли многие домочадцы Асбе и За-Праклитоса от этой болезни, то охватил их страх и трепет. И тогда встали они пред сим царем и сказали ему: “Вот скончались домочадцы наши, ныне боимся мы за себя. О господине, выведи нас из стана сего и посели нас там, где нет болезни и мора!”. Отвечал им сей царь верующий и сказал им: “Вы же учены в Писании, как же стали вы подобны безумцам, не имеющим разумения? Ведь эта болезнь имеет силу не над учеными, а над безумцами, вадала [160] , и им подобными. Не подобает мысли этой входить в сердца ваши!”. И, сказав это, не стал он оставлять их в стане, но сжалился над трепетом их и отослал в Бад, приказав [дать им] все необходимое.
160
Вадала — одна из групп агау. Во второй половине XVI в. вадала стало словом нарицательным для обозначения людей глупых и грубых.
Сам же, сотворив память аввы Такла Хайманота [161] , встал с места зимнего пребывания своего и прибыл в Губаэ 5 маскарама [162] в день упокоения царя праведного Лебна Денгеля, да будет над ним мир. И в месте сём завершил он дни месяца маскарама. И восстал он оттуда в среду 17-го дня месяца тэкэмта [163] и обратил свой лик к Самену и отпраздновал субботу в Косоге. И в понедельник 22-го дня месяца тэкэмта восстал он оттуда, и, совершив четырехдневный поход, прибыли мы к пределам Вагара и Шэвада в четверг 25 тэкэмта. И там разбили мы стан и установили шатер [царский]. И в этот день спустились в Шэвада многие пешие и всадники и захватили много скота у мусульман и христиан из обратившихся из христианства в иудейство, ибо посылали они к государю, говоря: “Вот пришли мы к господину нашему, со скотом нашим, женщинами и детьми нашими”. Прежде же жили они в земле, которой правил Радаи. И по воле божией совпал приход их с нашествием этих витязей, чтобы благость господина нашего явлена была в возвращении имущества их, после того как захватили его [воины царя]. В этот день было награблено много всякого зерна. И не желали они брать дагусу [164] , а только пшеницу и подобное ей отборное зерно. И [царь] вернул ограбленным под клятвой все отнятое имущество. И не стал он отговариваться, говоря:
161
Имеется в виду св. Такла Хайманот, основатель Дабра-Либаносской конгреграции. О жизни и значении этого самого чтимого в Эфиопии национального святого см. [9, с. 81-100].
162
15 сентября 1579 г.
163
27 октября 1579 г.
164
Дагуса — разновидность проса.
“Что мне до того, если забрало войско мое христианское имущество, имущество мусульман и фалаша”. О благость сия, подобная благости господа нашего Иисуса Христа, что повелевает солнцу своему восходить над злыми и добрыми (ср. Матф. 5, 45) и проливающего дожди праведным и грешным!
И следующий день, пятницу, провели мы там. И послал он азажа Халибо, чтобы приготовил тот ему дорогу и заполнил все рытвины, ибо фалаша в это время испортили и разорили дорогу, чтобы не прошли мулы и кони. В этот день исправил азаж Халибо все рытвины и ухабы и сделал [дорогу] ровной и прямой. И на следующий день, в субботу, восстал [царь] оттуда и направил свой путь в Ларва и расположился в Цароца. И в этот день никто не поскользнулся на дороге, ни люди, ни животные, ибо десница божия управила путь сего царя. И день воскресный провели мы там, где расположились в день субботний. Калеф [165] же, брат Радаи, начал жечь огнем дома вместе со всем, что в них было. И хлеб, который был по соседству, сжег он, ибо созрел [хлеб] в это время и настало время жатвы. И пожег он связанные снопы без пощады. И сделал он это, ибо полагал, что возвратятся они, когда недостанет им пищи, и не ведал он, что осудил его бог. Мы же, когда увидели [эту] страну, всю украшенную зеленью хлебов и плодов, то преисполнились любви к ней и пожелали остаться там, как сказал Петр господу нашему на горе Фаворской: “Хорошо нам здесь быть!” (Матф. 17, 4).
165
Калеф, брат Радаи — один из наследственных правителей фалаша.