Егерь. Последний билет в рай. Котенок (сборник)
Шрифт:
Что за?.. В висках вдруг закололо, на затылок навалилась свинцовая тяжесть, и я неуклюже шагнул на склон. Не удержавшись, съехал на заднице, по дороге сгреб несколько булыжников с кулак величиной и вырвал с корнем пару пучков травы. Остановившись внизу, помотал головой, вслушиваясь в шорох осыпающегося песка. Как коряга, и тело подчиняется с неохотой. Черт, как же это я?.. На пределе слуха вдруг возник назойливый писк, на одной ноте, бесконечно-заунывный, и меня неудержимо потянуло к загадочной пирамиде. Не в силах противостоять зову, я с трудом поднялся на ноги и замер: что-то оттягивало правую руку. Опустил взгляд – ага, штуцер, зараза! Тяжелый, громоздкий и неудобный. И зачем он мне в этом прекрасном месте? Отвергнутое оружие
Что-то довольно тяжелое наподдало мне сзади, заставив споткнуться и растянуться во весь рост. Я моментально перекатился с живота на спину и напружинился, собираясь вскочить на ноги, но претворить намерение в жизнь не удалось: на шлем вспрыгнуло донельзя сердитое рыжее нечто и завыло диким голосом. Противный мяв пробрал до костей, и я вдруг осознал себя лежащим на земле, что характерно, с откинутым забралом. В лицо ткнулся мокрый холодный нос, шершавый язык прошелся по щеке наждачной бумагой, и обрадованный Петрович от избытка чувств цапнул меня за первое попавшееся место, коим оказался кончик моего обонятельного органа. От кота за километр веяло яростью вперемешку с радостью от того факта, что я наконец очнулся. В мозгу один за другим вспыхивали красочные образы, сменяясь с частотой картинок в калейдоскопе, и я не мог толком расшифровать ни один из них. Улавливал только общее настроение: беспокойство за меня, удивление, злоба, переходящая в звериную ненависть по отношению к чему-то бесформенному… В уши лез чей-то настойчивый голос, раз за разом вызывавший меня на выделенном канале. Черт, это же комбат Исаев! Я помотал головой, сбрасывая остатки одури, и захлопнул забрало. Стало значительно легче.
– Товарищ майор?..
– Денисов, твою маму! – рыкнул тот обрадованно. – Что у тебя там стряслось?
– Сам не знаю, – задумался я, параллельно обозревая окрестности. – Похоже на ментальную атаку.
– Чего? – опешил комбат.
– Ну это как в «мозговерте», когда память сканируют, – пояснил я. – Только гораздо грубее. Блин, не могу точнее объяснить! Оп-па, а это что?
Я сфокусировал взгляд на пирамиде, вернее даже на площадке у ее подножия, оставив без ответа взволнованное «Где?!» комбата, и удовлетворенно ухмыльнулся. Попались, голубчики! Точно, беглые ученые, сидят неподвижно, опустив головы. Но, по крайней мере, живы. Насчет «здоровы» утверждать не возьмусь.
– База, как слышите, прием! – Хоть одна хорошая новость за день, надо порадовать. – Нашел последних, не «двухсотые».
Вместо ответа послышался неразборчивый хрип, и тут же запиликал сигнал «аварийки», оповещая о критическом уровне энергии в накопителях. Твою мать! Когда разрядиться успели?! Зар-раза!
– Димон, засекай координаты, быстро! – заорал я, переключившись на канал Охотников.
И вовремя, судя по еле слышному ответу:
– Есть контакт! У тебя сигнал пропадает.
– Да знаю я! Координаты засекай и присылай подкрепление, есть двое «теплых»!
– Это хо… хрррр… сей… хрррр… ем… хрррр…
Все, абзац! Пустой. Пиктограммы на внутренней поверхности забрала мигнули и растаяли, замолчал передатчик, и я, пораженный страшной догадкой, цапнул из кармана разгрузки магазин с уэсками. Так и есть, зеленые метки индикаторов заряда погасли. Стремительно выщелкнув унитары из магазина, я убедился, что ни в одном не сохранилось ни капли энергии, и разжал ладонь. Пластиковый брусок с тихим шелестом упал на траву. Все, теперь еще и безоружен. Впрочем, есть еще нож и мачете, так что не пропаду. Тем более что кавалерия скоро должна прибыть.
– Мля! – До меня только сейчас дошел весь ужас положения:
Я в расстроенных чувствах уселся на поросшую травой кочку и уставился в пространство пустым взглядом. Накатила апатия, хотелось лечь и забыться тревожным сном, но вдоволь потешиться депрессией не получилось: кто-то ткнулся твердым лбом мне в ладонь. Хотя почему кто-то? Петрович, кто же еще. Вон какие зенки, огромные и желтые! И не просто так пялится, а со значением. В мозгу вспыхнул образ целеустремленно несущегося куда-то кота. Он то и дело оглядывался, всем своим видом излучая нетерпение.
– Куда?
Петрович муркнул, сделал несколько шагов по направлению к пирамиде и дернул ухом. Пушистый хвост ходил ходуном, чуть ли не хлеща по бокам.
– Уверен?
«Дурррак!!!»
– Ладно, хрен с тобой…
Я нехотя поднялся на ноги и последовал за питомцем. Тот достигнутому результату заметно обрадовался, фыркнул и припустил к заинтересовавшему объекту. Я старался не отставать, и вскоре был вознагражден: с каждым шагом двигаться становилось все легче, а метров через десять давление на мозг и вовсе исчезло. Сознание стало ясным, мир приобрел четкость, вернулась яркость красок, и я поймал себя на мысли, что надо сходить за штуцером. Правда, тут же обругал сам себя идиотом – стрелять из него все равно нечем – и для собственного успокоения (путь и иллюзорного) положил правую ладонь на рукоять ножа. Близость оружия подстегнула присущий мне здоровый пофигизм, и я уже куда увереннее пробежался взглядом по пирамиде. Грани ее перестали мерцать и еле заметно плыть, металлический блеск больше не забивал зрение, так что удалось разглядеть сложный орнамент на каменной поверхности, достигавший примерно половины высоты. Верх же отливал матовой чернотой вроде угля-антрацита или хитина.
Петрович между тем замялся неподалеку от таинственной хреновины.
«Стрррранное…»
– Разведка, – по привычке скомандовал я, машинально сопроводив слово мыслеобразом.
Кот припал к земле и начал по пологой дуге огибать загадочное сооружение, а я наконец сосредоточил внимание на беглецах. Оба сидели, поджав ноги, и еле заметно покачивались. Головы поникшие, руки на коленях – прямо-таки сувенирные болванчики, а не люди. И что хуже всего, лица в бурых потеках запекшейся крови. Королев «медитирует» на пирамиду, а вот у неизвестного безопасника я как раз в поле зрения. Приближаться к явно неадекватным коллегам отчаянно не хотелось, хоть и надо, так что я для начала просто окликнул биолога:
– Королев! Жека! Это я, Денисов, отзовись.
Парень к зову остался безучастен, как сидел, покачиваясь, так и сидит, даже амплитуда не изменилась.
– Младший научный сотрудник Королев! – подпустил я металла в голос. – Доложите обстановку!
Хрен там. Уж если он в нормальных условиях меня за человека не считал, то сейчас и подавно. Ладно, попробуем со вторым поговорить.
– Эй, друг! – позвал я, присев на корточки напротив, но метрах в трех. Ближе подбираться было боязно. – Эй, слышишь меня? Кивни или скажи что-нибудь.
Ноль эмоций. Похоже, оба в ступоре. Результат ментальной атаки, такой же, какой меня пытались достать? И ведь достали бы, если бы не Петрович. Перед глазами возник образ рыжего кота, с мурлыканьем трущегося о мою ногу. Да, братан, спасибо, я тоже про тебя всегда помню. Продолжай разведку. Снова образ, типа «понял, сделаю». Это замечательно, но вопрос «что делать?» по-прежнему актуален. Сидеть и ждать кавалерию? Так Охотники в неприятности влипнуть могут, одна надежда, что у них энергозапас посолидней, так быстро в никуда не утечет, успеют с остальными связаться и предупредить. В любом случае нас отсюда вытащат. А что, разумно. Так и сделаю.