Егерь
Шрифт:
— А может, забьем на все и завалимся в сауну? — предложил я, мысленно поморщившись. Честно говоря, мне уже через край. — И в бассейне вода приятная.
— А давай! — неожиданно согласилась Галя. — Пойду переоденусь, а ты еще коктейль приготовь. Мне понравилось.
Девушка одарила меня странной улыбкой и скрылась в каюте. Вот и понимай как хочешь! Явно мне ничего не светит, по крайней мере сегодня. С другой стороны, не отказалась… С Женечкой, что ли, поцапалась? Тогда понятно. С одной стороны, становиться «мстей» взбалмошной девицы как-то унизительно, с другой — почему нет? С Королевым все ясно, рано или поздно он на Галю плюнет, и та с разбитым сердцем будет искать ему замену. А тут я — молодой и красивый. Согласен, цинично. Но у нее своя голова на плечах, вот и пусть думает. Хорошо бы, конечно, чтобы
Некстати нарисовавшийся Петрович выдал образ окровавленного Королева, причем я четко различил следы кошачьих когтей на его физиономии. На смену ему пришла волнительная картина нашего с Галей интима, рядом с кроватью расположился с гордым видом рыжий кот. Я похлопал по колену, подзывая Петровича, и тот кочевряжиться не стал.
— Спасибо, братан! — растроганно произнес я, почесывая его за ухом. — Предложение правильное, но я уж как-нибудь сам. Не вздумай лезть к Королеву! Усек?!
Петрович муркнул возмущенно, но с колен не спрыгнул — смирился. Вот и славно. Сам разберусь. Тут как раз из каюты вышла облаченная в банный халат Галя, и я выбрался из кресла, уронив Петровича.
Я оказался прав — в тот вечер мне ничего не обломилось. Просто провел время в компании приятной девушки, что тоже хлеб. Сидели в парной, плавали в бассейне, пили коктейль — в общем, все чинно и благородно.
Система HD 44594, планета Находка,
24 августа 2537 года
На третьи сутки после того памятного вечера наши с Петровичем выходные закончились, и пришлось сегодня с самого утра явиться в биолабораторию, пред светлы очи профессора Накамуры. Против ожидания, тот долго с нами общаться не стал, отфутболил к старому знакомцу Викентию Федоровичу Егорову, сославшись на занятость. Мы, понятное дело, возражать не стали и нашли Викентия во втором от входа индивидуальном боксе, дверь которого была украшена табличкой с идентификационными данными. Весельчак-ученый нашему появлению обрадовался.
— Рад, весьма рад! — объявил он, едва завидев нас. — Профессор Накамура сейчас очень занят, сами понимаете, начальный период работы на новом месте, бардак до сих пор не разгребем. С другой стороны, под шумок могу вам устроить экскурсию — не возражаете?
Вот интересно, с чего бы нам возражать? Все лучше, чем торчать в боксе или потреблять спиртное с коллегами. Мы с таким занятием второй выходной убили, а дальше скука одолела. Галя целыми днями на работе, да и по вечерам она не особенно приветлива была, скорее задумчивой и усталой казалась. Так что к концу выходных мы с питомцем порядочно измаялись бездельем.
— Как скажете, друг Викентий! — покладисто согласился я. — Показывайте ваши владения.
— Они теперь такие же ваши, как и наши, — возразил тот и извлек из шкафчика неизменный белый халат. — Наденьте, а то местные обитатели не поймут.
— Так, может, и Петровича брать с собой не стоит? — поинтересовался я, натягивая халат поверх повседневной формы. Поморщился мысленно: кобура скрылась под полой, и теперь добраться до пистолета было проблематично. Впрочем, сразу же себя одернул — за каким хреном мне оружие в защищенной лаборатории? — Все же зверь, начнут бухтеть про рассадник микробов.
— Не начнут, — заверил Егоров. — А начнут, так успокоим. В конце концов, в защищенные боксы мы не полезем, а в остальных помещениях ничего страшного.
— Как скажете, — хмыкнул я и направился следом за проводником, не забыв кликнуть Петровича.
Кот дисциплинированно пристроился рядом и далеко не отходил, хотя периодически бодал башкой мои ноги и то и дело забрасывал недоуменными образами-вопросами, когда натыкался на что-то непонятное. Я в ответ посоветовал на непонятки забить, поскольку сам мало что понимал в окружающих приблудах. А вот Викентий чувствовал себя здесь как рыба в воде и умудрялся по ходу дела давать подробнейшие описания всему и вся. Сначала он провел нас довольно длинным коридором с дверями по обеим сторонам — это оказался административный блок с личными кабинетами сотрудников, каковых было ровно двадцать штук. Попутно
Затем Викентий провел нас по лабораториям, коих оказалось целых шесть штук. Чем они отличались, я не очень понял: оборудование всюду было однотипное, разнившееся разве что в деталях. Из объяснений Егорова я уяснил лишь, что специализация разная: где изучают насекомых, где млекопитающих, где птиц, и все конечно же с приставкой «псевдо». Насчет птиц я усомнился — убедились уже, что на планете они отсутствуют напрочь. На это Викентий вполне резонно ответил, что узких специалистов в составе биолаборатории нет, и орнитологи вполне смогут заняться изучением местных «летучих мышей». Во всех помещениях суетились белохалатные сотрудники, все куда-то спешили, перетаскивали какие-то коробки и ящики, кое-где еще только распаковывали оборудование. На нас внимания почти не обращали, разве что один малахольный лаборант испуганно матюгнулся, едва не наступив на Петровича. Тот в ответ обложил его трехэтажным кошачьим матом, понятным только мне, и на этом инцидент исчерпался.
В самом последнем, шестом, лабораторном блоке мы неожиданно натолкнулись на Галю Рыжик. Здесь суеты было поменьше, да и бокс выглядел куда серьезней: длинный ряд огромных колб литого стекла с мешаниной проводов и шлангов, отгороженный толстенным бронепластиком закуток, четыре излучателя по углам — явно помещение повышенной биологической опасности. Я даже разглядел под самым потолком несколько сопел системы пуска усыпляющего газа. Несмотря на довольно архаичный вид, лаборатория производила солидное впечатление. Противоположная от колб сторона зала была разделена перегородками чуть выше человеческого роста на несколько индивидуальных закутков с лабораторными столами, заставленными микроскопами и прочей ученой лабудой. В двух из них работали люди. Бокс с парой лаборантов-ботаников мы оставили без внимания, а вот в кабинетик с миниатюрной девушкой, склонившейся над дисплеем электронного микроскопа, свернули по настоянию Викентия.
— Как успехи? — поинтересовался Егоров, неслышно приблизившись к биологу сзади.
Надо сказать, лабораторный халат облегал ладную фигурку весьма аппетитно, из-под белого чепчика торчали рыжие локоны. Именно в этот момент у меня зародились первые подозрения насчет личности хозяйки кабинета. Они сразу же подтвердились: девушка вздрогнула всем телом и довольно истерично выкрикнула, повернувшись к Егорову:
— Викентий Федорович! Потрудитесь впредь стучать!
Ага, точно Галя! Голос не перепутаешь, а уж с этими истеричными нотками вообще ошибиться невозможно — по первой нашей встрече памятны. Лицо девушки скрывалось под медицинской маской, но глаза я узнал моментально.
— Да ладно вам, Галечка! — Викентий выставил руки в защитном жесте и попытался оправдаться. — И в мыслях не было вас пугать, лапочка, просто мы с коллегами решили поинтересоваться, как дела. Я им лабораторию показывал…
Видимо, настроение у Галины сегодня было отвратительное, потому что Егоров своими словами положение только усугубил.
— Викентий Федорович! — ледяным тоном произнесла она, уперев руки в бока. — Немедленно покиньте мой кабинет! И впредь не заходите без разрешения, и особенно не приводите ПОСТОРОННИХ! И тем более с ЖИВОТНЫМИ!!! У меня здесь все стерильно.