Египетские хроники. Скипетр света
Шрифт:
– Пока не знаю. Осирис пришлет ее мне, когда ты примешь заказ.
Нефертари снова направляется к книжному шкафу, выбирает какую-то книгу, а когда через пару секунд возвращается обратно, кладет ее передо мной в раскрытом виде. Постучав пальцем по картинке, сравнивает с ней мой набросок.
– Это скипетр, который вы ищете, так ведь?
На миг у меня пропадает дар речи. Настенных росписей, на которых нарисованы регалии, не так много, однако девчонка действительно нашла одну из них, причем без долгих поисков. На старой черно-белой фотографии изображен Осирис, сидящий на троне и сжимающий в руке
– Откуда ты узнала? Как сумела так быстро найти снимок?
– У меня довольно хорошая память. Стоит один раз что-нибудь увидеть, и оно остается там навсегда, – отмахивается Нефертари, как будто в этом нет ничего особенного. – Вот только я не припоминаю изображений Давида или Соломона со скипетром. Ты уверен, что он был у них?
– Они никогда этого не признавали, и им хватило мозгов не давать себя с ним рисовать, – отвечаю я. Оба мужчины оказались гораздо умнее Осириса. Даже слухи в подобной ситуации опасны.
– Подытожим еще раз, – произносит девушка. – Просто чтобы я все правильно поняла. Атлантида затонула в 9600 году до нашей эры. Сети короновался в 1290 году до нашей эры. Тогда скипетр еще оставался у вас. Между этими событиями около восьми тысяч трехсот лет. Далее. Соломон умер в 926 году до нашей эры. Ты точно уверен, что скипетр был у него?
– Вполне.
– Как вы могли допустить, чтобы он попал в руки Сета, и как он, по-твоему, это провернул, если скипетр так хорошо охраняли?
По всей видимости, она считает, что мы абсолютно ни на что не способны. Эта мысль вызывает раздражение. Особенно если учесть, что не так уж она неправа.
– После коронации Сети скипетр снова спрятали в гробнице. Такой демонстрацией собственной силы Осирис желал показать, что люди не могут подняться выше богов. Он уговорил остальных аристоев, что необходимо обозначить власть богов и их представителя среди людей – фараона. Эхнатон уже пытался ослабить наше влияние. – Я бросаю беглый взгляд на небольшой бюст на стопке бумаг. – Он хотел убедить людей, что правильнее поклоняться одному богу. Угадай с трех раз, из чьего дерьма появилась эта идея.
– Полагаю, фараон поддался влиянию Сета. Неудивительно, учитывая, что вы, бессмертные, устроили настоящий детский сад. Меня удивляет, как подобная идея не пришла на ум ни одному другому богу. Ведь поклоняться одному божеству определенно не так накладно, как целой ораве. К тому же вам вечно не угодишь.
Наверняка она считает себя очень остроумной.
– Ну, люди быстро пришли в себя, – грубовато парирую я. – Но стали ли они счастливее с единственным богом, которому доверяют спасение своих душ, более чем сомнительно.
– А может, Эхнатону просто надоело, что вы постоянно командуете, – выстреливает девчонка очередной колкостью в мою сторону. – Вы очень властные.
– Я не бог, а ангел, поэтому мне можешь не жаловаться. Эхнатон был особенным, из-за чего и стал легкой мишенью для идей Сета, – признаю я. – А еще упрямым. Весьма неприятное качество, от которого некоторые люди просто не могут избавиться.
Нефертари понимает адресованный ей не очень тонкий намек, однако отвечает лишь слабой улыбкой.
– Сколько времени потребовалось Сету, чтобы найти ваше суперсекретное место и похитить скипетр?
– А это имеет значение? Нам почти наверняка известно, что он находился в Иерусалиме. Не желаешь начать поиски оттуда? – Девчонка сверлит меня пристальным взглядом, и на этот раз я сдаюсь: – Это случилось не сразу, но не потому, что Сет не обнаружил тайник раньше. Ему просто требовалось время, чтобы выносить свой коварный план. Он украл скипетр только в период правления Рамзеса II – сына Сети. Затем скипетр несколько веков нигде не всплывал, пока не пошли те слухи о Давиде, а после него – о Соломоне и царице Савской. – Большего я рассказать не могу, иначе она тут же сделает правильные выводы. У меня и так ощущение, что я хожу по канату.
Нефертари еще мгновение смотрит на меня, а потом вздыхает:
– Ну ладно. Но не думай, будто я не заметила, что ты утаиваешь от меня информацию, ангел. С твоей стороны дальновиднее было бы выложить все карты на стол. Понятия не имею, чего ты пытаешься добиться подобной тактикой, но это твое дело. Пообещай мне только одно: если я найду скипетр, душа Малакая получит отсрочку, в которой нуждается, чтобы тело исцелилось.
В ее словах и глазах сквозят страх и вместе с тем решительность.
– Если твой брат еще будет жив, когда ты найдешь скипетр, я дам ему эту отсрочку, – медленно обещаю я. От девушки не ускользает моя оговорка. Невзирая на это, она кивает, а я разрешаю себе представить, что Атлантида может снова всплыть из вод океана. При одной мысли об этом у меня начинает покалывать кожу. Если мы отыщем регалии, то наконец найдем способ поднять остров с морских глубин. Он должен быть. В первый раз за очень долгий срок во мне вспыхивает чувство, которое я запрещаю себе испытывать уже несколько тысяч лет, – надежда.
Тарис
Ангела что-то взволновало. Строгое выражение лица исчезло, а в глазах появился лихорадочный блеск. Пару секунд я не отваживаюсь заговорить. Вместо этого делаю шаг назад, создавая между нами дистанцию. От меня не укрылось его условие. Малакай должен быть жив, когда я найду скипетр. Если он умрет раньше, Азраэль отделит его душу от тела и отправит в потусторонний мир. Это значит, что с каждой секундой я играю с жизнью своего брата. Однако, несмотря на давление обстоятельств, не стоит слепо хвататься за все подряд. Следует тщательно обдумать дальнейшие действия. И Малакаю нельзя сообщать о нашей договоренности. Я знаю своего брата. Он ни за что не согласится на то, чтобы я заключила подобную сделку.