Египетские ночи
Шрифт:
Едва войдя, она увидела их светящиеся счастьем лица и сразу почувствовала себя старой и одинокой.
– Пожалуйста, разрешите ему остаться, – стала молить Энн, и сиделка не решилась ей отказать, хотя и знала, что ему нельзя в этот час здесь находиться.
Поставив поднос на столик, она направилась к выходу, чтобы оставить их одних. Закрывая за собой дверь, она услышала, как Тони с нетерпением допытывается:
– Когда же мы сможем пожениться?
– Как только встану на ноги, – улыбнулась Энн.
– Я пробуду здесь еще четыре месяца, – сообщил он. – Потом полк возвращается
– Ну конечно, – заверила она. – Если не возражаешь, давай поговорим с Эвелин. Она все устроит.
– Ты ведь любишь меня? – снова спросил Тони с надеждой и еще крепче прижал ее к себе. – Скажи это еще раз. Я просто не верю своему счастью.
– Конечно же, я люблю тебя, дурачок! – рассмеялась Энн.
– Больной надо пообедать, – строго сказала сиделка, заглядывая в комнату. От неожиданности оба вздрогнули. – И если ее тарелка через пять минут не будет пуста, я выставлю вас отсюда, мистер Мартин. И вообще, даже не представляю, что сделает старшая сестра, если вас здесь застанет.
– С ней я сам как-нибудь разберусь, – ответил Тони, подавая Энн вилку. – Давай, очищай тарелку.
В конце концов Тони пришлось самому помочь ей расправиться с обедом, потому что от волнения у Энн пропал аппетит.
– Ты должна выполнять все, что тебе велят, – нравоучительным тоном произнес Тони, – если хочешь скорее выздороветь. Нельзя попусту терять время.
– Тони, если бы ты знал, как я счастлива! – воскликнула Энн. – Мы с тобой поженимся в Литтл Гудли. Там такая миленькая церквушка! Старая-престарая, меня в ней крестили, в ней я прошла конфирмацию. Я обязательно должна венчаться именно там, иначе викарий страшно обидится. Тем более что эта земля принадлежит мне, я получила ее в приданое.
– А еще какая собственность у тебя есть? – неожиданно полюбопытствовал Тони. – Лидия что-то говорила про домик в Вустершире.
– Домик? – возмутилась Энн. – Да это настоящий замок, вот увидишь, ты влюбишься в него с первого взгляда.
– Послушай, – произнес Тони изменившимся голосом. – Если ты так богата, я не могу на тебе жениться. Понятия не имею, сколь там еще у тебя собственности, но я не хочу, чтобы все думали, будто я женился на деньгах. Я не могу жить на содержании у жены!
– Тони, как у тебя язык поворачивается говорить такие ужасные вещи? – от обиды на глазах Энн выступили слезы.
– Дорогая, – поспешил он загладить свою оплошность. – Прости. Я не подумал, что говорю. Поверь, я не хотел сделать тебе больно.
– Я же не виновата, что у меня так много денег, – сквозь слезы сказала Энн. – Если хочешь, мы раздадим их тем, кто в них нуждается.
Тони привлек ее к себе и крепко обнял.
– Тебе не о чем переживать, – успокоил он ее. – Не обращай внимания на мои слова. Просто я слегка испугался, что ты у меня такая независимая.
– Я никогда не стану злоупотреблять своей независимостью, честное слово, – прошептала она и прижалась щекой к его щеке. Он знал: Энн говорит правду.
Застав Эвелин одну, Лидия собралась с духом, словно перед прыжком в воду, и объявила:
– Я не поеду с вами в Англию.
– А
Лидия посмотрела на свою собеседницу с удивлением.
– Дорогая, до того как я приехала сюда, у меня был долгий разговор с Джеральдом.
Лидия нервно сцепила руки.
– Расскажите, – шепотом попросила она.
– Он рассказал мне все, – продолжала Эвелин. – И почему ты отправила его домой, и что ради тебя он готов на все, даже вернуться к жизни, с которою, как он думал, он порвал навсегда.
– Я ведь правильно поступила, да? – заволновалась Лидия. – Вы ведь согласны со мной, Эвелин?
– Дорогая, – ответила собеседница, – когда мы влюблены, чутье редко обманывает нас относительно тех, кто нам дорог. Кстати, что касается Джеральда, ему не о чем беспокоиться. Все гораздо проще.
– А Маргарет? – спросила Лидия.
Она не смогла удержаться и не задать этот вопрос. Ей не терпелось как можно больше узнать о жене Джеральда.
– Маргарет прекрасно перенесла дорогу, – ответила Эвелин. – Как только она приехала, Джеральд послал за лучшим в Лондоне специалистом, который осматривал ее несколько лет назад в Каире. В целом врач остался доволен ее состоянием, хотя и подтвердил то, что мы и без того знаем. Дни Маргарет сочтены. Полагаю, смерть станет для нее избавлением от страданий.
– А до тех пор, – негромко сказала Лидия, – я в Англию ни ногой.
– Что ж, это разумное решение, – согласилась Эвелин. – Но что ты намерена делать?
– Сегодня утром я уже обо всем договорилась, – призналась Лидия. – Мы с доктором Уотсоном ездили в больницу в Омдурман. Ну, вы знаете эту историю. Пару лет назад эту больницу основали две англичанки. Боже, с какими невероятными трудностями им пришлось столкнуться! На их пути стояли предрассудки, суеверия, едва ли не фанатичная ненависть. Однако в итоге они все преодолели. То, что там делают для местных женщин и детей, выше всяческих похвал. Хотя я и не дипломированная медсестра, думаю, мне тоже найдется, чем там помочь, как в самой больнице, так и за ее пределами. Когда вы с Энн уедете в Англию, я, наверное, поеду туда.
– Как это благородно с твоей стороны! – искренне восхитилась Эвелин.
Решение Лидии растрогало ее до глубины души. От избытка чувств она даже обняла ее.
– Это просто чудесно! Да благословит тебя Бог и поможет тебе в твоих благих поступках!
– Вы расскажете об этом Джеральду? – спросила Лидия. – Не сейчас, чуть позднее, я сама ему напишу. Сейчас у меня нет слов, чтобы выразить то, что я чувствую. Впрочем, может, даже и лучше, если мои чувства останутся невысказанными.
– Джеральд делает все, чтобы стать достойным тебя, – тихо сказала Эвелин. – Он без утайки поведал мне о своей прежней жизни. Как он опускался все ниже и ниже, как искал в алкоголе одного – забвения, до той минуты, как встретил тебя. Разумеется, мне и в голову не могло прийти, что вас ждет что-то подобное, – поспешно добавила Эвелин, – когда отправила тебя с Энн в Каир. Наверное, я совершила великую глупость, что заранее все разузнала, однако Энн, как обычно, не терпелось отправиться в путешествие, так что времени было в обрез.