Египетский кристалл
Шрифт:
У подножья горы все обратили внимание на деревце, с веток которого свисали разноцветные платочки, шарфики, висели пляжные панамки, бейсболки и даже блестящие на солнце цепочки. Улыбнувшись, экскурсовод пояснила, что таков обычай: можно загадать желание, оставив на ветке какую – ни будь свою вещь. Потом, поднявшись к храму, надо помолиться у лика Богоматери, и тогда точно твое заветное желание исполниться. Недаром же икона и слывет Чудотворной.
Услышав это, интернациональная молодежь, представители пофигистского поколения «next», те, что на предыдущих остановках лениво выходили из автобуса, рассеянно слушая байки местного гида, ринулись к «древу желаний». Скрывая за шутками и смехом некоторое смущение от своего сентиментального порыва, ребята стали доставать из сумок или
Подъем к храму действительно оказался долгим и утомительным, особенно под лучами палящего солнца. Несколько раз делали остановки, потом, отдышавшись, двигались дальше вверх. Наконец, цель была достигнута. Перед входом многие сели на каменные скамейки передохнуть, а некоторые так просто улеглись на мощеной площадке у церкви. Но долго лежать или сидеть гид не дала: за одной группой тут же следовала другая. Место было одно из самых посещаемых на Кипре.
Три подружки, крещенные, но не привыкшие ходить церковь, робея, перешагнули порог и вступили в прохладный полумрак греческого храма. В больших чашах с песком стояло множество зажженных свечей. Девчонки сделали шаг, другой и замерли перед иконой: прямо на них был устремлен печальный, добрый, все понимающий взгляд Богоматери. В едином порыве три русские девочки встали на колени, опустили головы. Слезы потекли по щекам, чуть заколебалось легкое пламя тоненьких свечек в руках. Потеряв родителей, выросшие в чужих семьях и приютах, Шура и Светка редко встречали обращенный именно к ним такой добрый, проникновенный, любящий взгляд. Да и Полина, хоть и при живых родителях, всегда чувствовала себя одинокой и ненужной в семье. Девочки вышли их храма, притихшие, задумчивые, заняли свои места в автобусе и долго сидели молча, отвернувшись к окну, не отрывая глаз от ярко синего моря, вдоль которого проходил путь к следующей остановке у очередной достопримечательности удивительного острова.
Кроме всего увиденного, не менее интересным оказалось общение со своими сверстниками: разговоры, споры, шутки, рассказы. А Светка, как всегда, успевала делать забавные зарисовки молодых ребят и девчонок и тут же раздавала «оригиналу» его портрет. Все уже были готовы увидеть себя в образе какого-нибудь мультяшного персонажа, и никто не обижался на художника. Во время движения многие пересаживались, объединялись в небольшие группки, компании, расходились, образуя новые микросообщества. Гул не утихал всю дорогу. Конечно, нашим девчонкам было страшно любопытно поговорить с ребятами из других стран. Смехота, собственно, из-за этого и хотела путешествовать. Ни она, ни ее подружки до этого никогда не общались с иностранцами. А им так хотелось узнать, как и чему тех учат в школах, колледжах, гимназиях, университетах; надо ли платить за это и сколько, легко ли найти работу после учебы и т. д. Несмотря на все интернетовские сайты, оказалось, что в сто раз интересней получать информацию от живого, а не виртуального собеседника. С этим были согласны и иностранные студенты, которые наваливались на русских девчонок с вопросами, иногда смешными, нелепыми, а иногда и такими сложными, на которые не находилось ответа. Ну вот, например, спросили, обязательна ли в России школьная форма, а услышав – «да, но стоит довольно дорого», возмутились. Один немец, студент юридического факультета, доказательно объяснил, что если государство устанавливает закон, то оно же, государство должно и обеспечивать его выполнение, то есть, оказывать финансовую и материальную поддержку в приобретении формы, учебников и т. д. Все бурно заспорили, а девчонки между собой тихонько совещались по поводу того, стоит ли рассказывать всем про то, что и за учебники, и за завтраки в школах часто тоже платят родители, и на ремонт собирают, и на охрану, и на новые парты и прочее. За них, проживающих в детских домах и приютах, конечно, платит государство. Но они не хотели говорить, что они детдомовские, не хотели, чтоб их жалели. Им нравилось быть на равных. Переговорив друг с другом, они единодушно решили, что не стоит слишком откровенничать о том, что в России живется все еще нелегко, а особенно, сиротам, инвалидам, старикам в пустующих деревнях, учителям и даже поварихам, которым приходится подворовывать, потому что зарплата низкая.
Но зато, перейдя к другим темам, они крайне удивили университетских «ботаников» тем, что читали и Чехова, и Достоевского, и Толстого. Удивились еще больше, услышав, что произведения этих писателей давным-давно включены в школьные программы. Здоровый бритый американец открыл даже рот от удивления, сказал: «Вау», замолчал, но рот не закрыл. Его приятель пояснил, что сказав «вау», тот имел в виду, что у них в стране этих и других русских писателей читают только очень продвинутые «мэны». Лохматый англичанин, загоготал.
– Итс фантастик, – сказал он. – Вы у нас на игре «кто хочет стать миллионером» срубили бы несколько тысяч, точно. Там самые трудные вопросы всегда относятся к русской литературе или истории. Например, вы бы запросто сказали, сколько любовников было у Екатерины Второй или жен у Ивана Грозного. Наверняка, для вас этот вопрос такой же легкий, как для моих собратьев ответить, скольким женам отрубил голову Генрих VIII.
Англичанин засмеялся, запустил пальцы в свои длинные кудри и стал их зачем-то распрямлять. Он, да и другие в автобусе, с любопытством ждали ответа, но его не последовало. Светка и Полина не знали никаких подробностей ни про жен Ивана Грозного, ни про любовников Екатерины II. Они помнили другие факты из жизни русских царей и императоров, но об этом их никто не спрашивал. Чепуха, любитель истории, могла бы рассказать много, но чтобы не выпендриваться, предпочла найти другой выход из затруднительной ситуации.
– Май диа френдс, все это чепуха, – громко обратилась она ко всем сразу. (Кстати, в международном лагере быстро вошло в моду употреблять понравившееся всем русское словечко «чепуха» вместо принятого давно английского rubbish или американского garbage). – Я так думаю, что в Италии, например, в школе детально проходят, ну, положим, «Божественную комедию» Данте, а в Англии – Шекспира все трагедии подряд, а во Франции на языке оригинала, вестимо, зубрят отрывки из «Собора Парижской Богоматери. А у нас Данте только специалисты хорошо знают, про Шекспира тоже, а про Гюго знают только благодаря мюзиклу «Собор Парижской Богоматери». Но из этой театральной постановки большинство запомнили только арию Квазимоды «Ма бель», которую крутят на всех вечеринках и по радио. Вот и все. Так что, май диа френдс, в смысле образованности, мы и каждый из вас адекватны сами себе. – Чепуха тараторила так быстро, что Светка едва поспевала переводить ее умный спич.
Закончив, Чепуха широко и победоносно улыбнулась, довольная, что сумела прищучить кудрявого англичанина. Смехота хотела поддержать подругу и рассмеяться, но с заднего сидения автобуса послышались новые вопросы, потом другие. Конца разговорам не предвиделось. Кто-то стал вспоминать смешные истории про своих сокурсников. Американец, произнесший «вау», рассказал, как один студент никак не мог найти на карте Советский Союз. И это еще в то время, когда страна занимала одну шестую часть света. Тихий скандинав, сидевший все время молча, начал ни с того ни с сего смеяться. Уловив недоуменные взгляды ребят, он объяснил причину своего веселья. Дело в том, что он вспомнил, как его младшая сестренка, была абсолютно уверена, что Леонардо, Донателло, Рафаэль и Микеланджело (иначе, Лео, Дон, Раф и Мики) – это всего лишь маленькие отважные черепашки ниндзя из японского мультика. Тут уже смеялись все. В конце концов, единодушно сошлись на том, что образование во всем мире ущербно, и ничего с этим не поделаешь. Так же дружно решили, что пока господа президенты и министры, придумают новые реформы, надо молодежи из разных стран просто чаще видеться, путешествовать, встречаться, общаться. С этим согласились все, подтвердив согласие одобрительными криками и хлопаньем в ладоши.
Конец ознакомительного фрагмента.