Его батальон
Шрифт:
Командир полка смерил Волошина презрительным взглядом.
– Каким образом взять? Могу посоветовать. Выстроить батальон и сказать: видите высоту? Вот там будет обед. В обед там будет кухня. И возьмут.
– Товарищ командир полка! – послышался незнакомый голос из дальнего конца траншеи.
Все в удивлении повернули головы в сторону незнакомого майора, который, странно задвигав плечами под измызганным полушубком, сказал:
– Товарищ командир полка. Одну минутку... Я не согласен.
«Интересно, с чем он еще не согласен, этот ветврач? – невольно мелькнуло в смятенном сознании Волошина. – Что он еще скажет?» Однако, хрипя астматической грудью, ветврач протиснулся по траншее к командиру полка.
– Я не согласен со снятием командира батальона.
– Вы? – удивился Гунько. – Кто вы такой?
– Я – уполномоченный штабдива, майор ветеринарной службы Казьков.
«Вот как!» – совсем уже недоуменно подумал Волошин, который не рассчитывал тут ни на чье заступничество, и поступок этого ветеринара явился приятным для него утешением.
– Ну и что? – холодно бросил командир полка. – Ну и что, что вы уполномоченный? Командир батальона не обеспечил выполнение боевой задачи, вот я его и отстраняю от должности. Кстати, с ведома командира дивизии.
– Вы не правы! – резко сказал ветврач. – Я находился в батальоне и видел все своими глазами. Командир батальона действовал правильно.
– Много вы понимаете! – сказал командир полка. – Здесь я хозяин, и я принимаю решения. Вот со своим заместителем. Маркин!
– Я, товарищ майор!
– Вызывайте командиров подразделений, ставьте задачу.
– Есть вызывать командиров подразделений! – как эхо, повторил Маркин, и этот его послушный ответ вернул Волошину ощущение неотвратимой реальности. В одночасье и со всей отчетливостью он понял, что вот сейчас стараниями этого исполнительного Маркина будет окончательно погублен его батальон. И, чтобы воспрепятствовать этому, он ухватился за последний свой аргумент, других у него не осталось.
– А снаряды для батареи нам выделены? Батарея сидит без снарядов, кто подавит их пулеметы? – зло заговорил он, с нескрываемой неприязнью глядя в глаза командира полка.
– Снаряды я вам не рожу! – сказал тот. – Пусть их лучше поищет у себя командир батареи.
– Батарея – не снарядный завод, – твердо сказал сзади Иванов. – Все, что было, я уже израсходовал.
– Так уж и все?
– До последнего снаряда. Можете проверить.
Наступила тягостная пауза, командир полка растерянно поглядел по сторонам, но тут же быстро нашелся:
– Раз нет снарядов, значит, по-пластунски! По-пластунски сблизиться с противником и гранатами забросать траншею. Поняли?
– Так точно, – с готовностью, хотя и без подъема, повторил Маркин.
– Гранаты у бойцов есть?
– Есть.
– Товарищ комполка, – снова заворошился в траншее ветврач. – Под таким огнем невозможно даже и ползком. Я видел...
– Мне наплевать, что вы видели! – вскипел Гунько. – Вы не затем присланы в полк, чтобы мешать выполнению боевой задачи.
– Я прислан контролировать ее выполнение, – озлился и ветврач. – И я доложу командиру дивизии. Вы неправильно ставите задачу...
– Не вам меня учить, товарищ ветврач. Маркин! Всех в цепь! Командир батареи, приказываю ни на шаг не отставать от командира батальона. Пулеметы... Где пулеметы ДШК?
– Здесь. На своих позициях, – оглянулся Маркин.
– Пулеметы – вперед! Всему батальону ползком вперед! Поняли? Только вперед!
– Понял, товарищ майор, – отвечал издали Маркин, и до Волошина все с более очевидной ясностью стал доходить роковой смысл происходящего в этой траншее. Представив, какой груз ложится на бывшего его начштаба, он неприятно поежился – вряд ли Маркин с ним справится. Но теперь это его не касалось, он перестал быть командиром батальона и ни за что не отвечал больше. Он стал тут посторонним.
– Позвольте я доложу командиру дивизии, – не унимался ветврач. – Я прошу не начинать атаки до моего доклада комдиву.
– Это не ваше дело, – сказал командир полка и спросил, полуобернувшись к Волошину: – Командиры рот на местах?
– Кроме командира восьмой, который убит, – мрачно сказал Волошин. – И в роте не осталось ни одного среднего командира.
– А тут где-то Круглов был, – вспомнил замполит.
– Я здесь, товарищ майор, – послышалось издали, от входа в блиндаж.
– Вот он временно и заменит комроты, – решил Миненко.
– Круглов, принимайте роту. И батальон – вперед! – повысил голос командир полка, суровым взглядом поедая Маркина, который озабоченно поежился в траншейке.
– Есть!
Явно довольный собой и своей распорядительностью, командир полка сноровисто выскочил из траншеи, за ним вылезли остальные. По одному они перебежали открытый участок поля и скрылись в гривке кустарника. Штабисты тоже ушли, и последним с некоторой нерешительностью выбрался из траншеи ветврач. Он был озабочен и, ни с кем не простившись, побрел следом за всеми.
В траншее стало свободнее. Маркин в ожидании прихода Кизевича и Ярощука упорно молчал, придавленный грузом свалившейся на него обязанности. Иванов тихо переговаривался с огневой позицией, выясняя количество оставшихся там огурчиков. По его подсчетам, их должно было быть на шесть штук больше, чем докладывал старший на батарее.
– Маркин! – сказал Волошин, утратив всякую официальность по отношению к своему преемнику. – Вы не очень старайтесь!
Маркин недоуменно пожал плечами.
– Я – что? Приказ! Слыхали?