Его добыча – 2
Шрифт:
Возвышенность, усыпанная серым пористым камнем и ведущая к туфовой горе, которая граничила с топкой низиной, осталась в стороне. С ней окончательно рассеялась и болотная вонь, а воздух наполнился куда более приятным запахом озона. Теперь мы двигались по сухой желтоватой, схожей с песчаной поверхности. Взгляд сразу приковали к себе рассыпанные на ней образования, похожие на кустики, внешне напоминающие небольшие кристаллы – тот их идеальный вариант, что часто изображают в земных визофильмах. Вот только мне никогда не приходилось видеть разноцветных прозрачных кристаллов, ощерившихся острыми гранями и, словно кусты черники,
Однако впечатление оказалось обманчивым. Наблюдая, как босые ступни Седьмого, то и дело ступая поверх «кристалликов», легко их приминают, поняла – они мягкие! Как жевательный мармелад. Или губка… Они не крошились, а сплющивались, чтобы, избавившись от давления наверняка немалого веса амиота в довесок со мной, медленно распрямиться вновь.
Неужели живые? Отсутствие жёсткости, свойственной истинным камням, навело меня на это предположение, а ассоциация с мармеладом потянула мысль ещё дальше. Возможно… Возможно, эти кристаллы съедобны? Вроде желе?
Желе… Сладкое, апельсиновое, ароматное, с кусочками фрукта! Хочу-у-у… Безмолвный вопль стал ответом пережитому стрессу, не иначе.
Подумала и вздрогнула от ужаса – опять начинается?! Но нет, мысли о еде не стали навязчивым кошмаром, вновь заставляющим слететь с катушек. Просто… есть реально уже хотелось. И пить!
– Скоро… привал. Желе?.. Не знаю. Но отдых – да. И… все другие потребности.
Смотри я на лицо мужчины, при слове «потребности» точно бы рухнула замертво. Вот зачем Седьмой снова заговорил, пусть я ничего не спрашивала? Почему он вообще снисходит до общения, при том что явно иногда ему сложно подбирать нужные слова? И он в принципе единственный, кто из них общается со мной. Больше того – единственный, кто интересуется мной… Вон про потребности уразумел! Каково?
Пришлось зажмуриться и потрясти головой, силясь прогнать ворох неуместных и дурных мыслишек – от воспоминаний о расправе, учинённой этим заботливым сейчас монстром на станции, до… парочки тел, сплетённых в страстных объятиях. Б-р-р… жуть какая. И почему я вдруг подумала о сексе? Не об угрозе помочиться в штаны или о риске прозаично сдохнуть от жажды, а о… Нет! Стоп! Только не это! Не думать об этом, не думать! Не хватало ещё навести его на мысли о… Нет!
Что за наваждение? Фактически находясь на грани жизни и смерти, думаю о всякой бредятине: схожу с ума по земной картошке или, того хуже, начинаю видеть в Седьмом муж… Ох, нет, даже думать об этом жутко!
Содрогнувшись всем телом, закрыла лицо руками – Доран бы оценил, вакуум ему пухом! Видно, правду рарк говорил: воздержание – это проблема. Во всех смыслах! Такими темпами скоро оправдаю нападки капитана Жьерка.
Нет, нет! Что с моей головой? Может, я просто брежу? И амиоты эти мне просто пригрезились в кошмаре… Эх, если бы… Пришлось ущипнуть себя за щёки, возвращая ясность мыслей.
Так что там бормотал Седьмой? Привал?.. Отдых? Счастье-то какое! Висеть вниз головой, да ещё и с регулярной опасностью вывернуть шею, отыскивая положение для лучшего обзора, оказалось сложно – начало ломить виски. На миг с усилием зажмурив веки, я собралась было с облегчением вздохнуть, и…
Ой!
Падение с высоты, пусть и смягчённое перехватившей меня мужской рукой, стало неожиданным. Вот совсем неожиданным! Поперхнувшись воздухом, я невольно схватилась за амиота, в инстинктивном стремлении избежать удара. Вцепилась в него, как детёныш мартышки в мать. Впрочем, в моём случае причина была схожей – в паническом страхе остаться один на один с окружающим миром, без защиты от множества угроз. Один ультразвук чего стоит! При одной мысли о разрывающем голову вое горло сдавил сухой спазм.
– Звука сейчас нет, – ровным голосом тут же пояснил Седьмой, не отводя руки, за которую я держалась. Чуть помолчал и добавил: – Звезда другая.
Скажи это кто-то иной, не монстр-амиот, я бы приняла за слова поддержки. Но в случае с этим конкретным субъектом испытала очередной прилив раздражения: мы прямо на одной волне! Мысли для каждого из мне подобных – это извечно сокровенный дар, на который ни у кого не было возможности посягнуть! Прежде…
Сейчас же, всякий раз натыкаясь на очевидное чтение моих мыслей, я ощущала себя… использованной. Словно бы меня обокрали, вероломно и насильно лишив единственной оставшейся ценности – свободы духа.
Проклятие! Стоило подумать об этом подумать, как вспомнилась лаборатория, где я впервые соприкоснулась с фиолетовым туманом, которым по своей сути и был амиот. Тот самый «дух», отныне и по воле мне подобных обманом, насильно заточённый в тело, что сейчас служит мне же единственной опорой.
Это было бы смешно, если б не было так грустно! Даже обречённо.
«Вон из моей головы!» – не сдержав эмоций, мысленно завопила я, адресуя посыл Седьмому. Одновременно страшась и желая, чтобы он его получил. В этот миг безумно страшно было осознать, что я обречена понять мотивы его жестокости. Их мотивы!
Нет! Мы разные! Надо помнить об этом. Разные в самой своей сути существования.
С нахлынувшей решительностью я оттолкнула руку амиота, заставила себя разжать почти сведённые судорогой пальцы и окончательно рухнула, медленно съехав по его телу на упругие «кристаллы» рядом с грязными ногами мужчины.
На фоне желтоватой песочной поверхности и разноцветных «кустиков» широкие ступни, с довольно узкими для такого исполина длинными пальцами и без обуви, смотрелись дико. Неестественно. Этим своим бессознательным вызовом всему цивилизованному, близкому и понятному мне – амиот тоже раздражал.
«Словно дикарь», – мелькнула удивлённо-презрительная мысль, которую я, вспомнив, о ком подумала, спешно постаралась прогнать.
Не пришло в голову этому чудовищу, что шлёпать босиком по неизвестной поверхности небезопасно? Разумеется, трусливые мыслишки для таких, как я. Ну и бездна с ним! Наши «смертные» проблемы этим «новосозданным» не понять…
Услышав непонятные звуки поблизости – чье-то бормотание или скулёж – я невольно оглянулась. Взгляд выхватил фигуры других амиотов, сваливающих в кучу остатки ресурсов. Обоих пленных заметила тоже – нёсший их амиот как раз сбросил мужчин на землю. Игеря судорожно рвало – упираясь ладонями в песчаную поверхность, он содрогался всем телом. Второй мужчина, стянув с себя шлем и закрыв глаза, тяжело дышал. Именно его приглушённые рыдания я услышала.