Эго, голод и агрессия
Шрифт:
Глава 1. Метод
Практическое применение научных открытий требует создания новой техники. Одним из важнейших факторов, обусловивших поражение французов, было то, что они не шли в ногу с новым методом ведения военных действий, ознаменованного изобретением танков и аэропланов.
Изобретение нового лекарства «M&B 693» упростило бы лечение многих заболеваний. Открытие микробов привело к развитию специальных антисептических приемов, более и более усложняющих проведение операции.
Широкое применение «М&В 693» стало возможным лишь благодаря классификации недугов на основе их бактериологического происхождения; новая классификация принесла с собой такое упрощение, какое было бы невозможно еще столетие назад. Кто бы мог подумать тогда, что
Теория является целостностью, объединением множества фактов. Порой простую теорию необходимо исправить, приведя в соответствие с недавно открытыми фактами, не вписывающимися в исходную концепцию. Иногда оказывается столь много добавлений, что вместо рабочей гипотезы мы получаем путаницу. Когда возникает подобная ситуация, мы должны сделать паузу и поискать новые ориентиры, новые общие факторы, способные упростить научные воззрения.
Пример такой ситуации — теория «переноса». До тех пор, пока концепция «либидо» занимала в психоанализе главенствующее положение, перенос совпадал с влюбленностью аналитика. Когда в случае враждебного отношения к аналитику допускалась агрессия, говорили о «негативном переносе». Опять же, после того, как стало ясно, что ни один пациент не может быть настолько прямодушным, насколько можно было бы ожидать, и анализу сопротивлений стало уделяться больше внимания, появился термин «латентный негативный перенос». По ходу дальнейшего развития психоанализа может оказаться необходимым добавить даже еще больше «рукояток» для того, чтобы управиться с концепцией латентного негативного переноса, если продолжать ее придерживаться.
Новый метод, идея которого разрабатывается в этой книге, теоретически прост: его цель — восстановление «чувствования себя», но достижение этой цели временами может оказаться очень затруднительно. Если у вас были «неправильно» сформированы условные рефлексы, если у вас «не те» привычки, исправить такое положение дел окажется намного сложнее, чем приобрести новые привычки. Я могу порекомендовать книги Ф.М.Александера тем, кто желает осознать, насколько сильной может стать укоренившаяся привычка или, как бы мы это назвали, устойчивый «гештальт». Освоение новой техники, даже без учета избавления от неверных установок, ни в коем случае не может считаться пустяком. Вспомните хотя бы, сколько времени заняло у вас овладение техникой письма, с каким трудом вы снова и снова выводили каждую букву, как нескоро преуспели вы в составлении из этих букв слов, до тех пор пока вы не смогли писать бегло. Только тогда, когда вы отнесетесь к освоению новой техники, которую я хочу вам продемонстрировать, с полным осознаванием ожидающих впереди трудностей, я смогу помочь вам в освоении азбуки «чувствования» себя.
Я использую термин «азбука» намеренно, поскольку необязательно придерживаться последовательности, приведенной в нижеследующих главах. Вы вправе выбирать то, к чему вас побуждают ваши наклонности и вкус, по крайней мере на первых порах. Однако как только вы почувствуете какое-то улучшение и начнете доверять методу, постарайтесь завести процесс переобусловливания указанным образом как можно дальше.
Наша техника — не интеллектуальная процедура, хотя мы и не сбрасываем полностью со счетов интеллект. Она напоминает йогу, хотя цель у нее совершенно иная. В йоге значительное место занимает развитие способностей за счет омертвления организма, тогда как нашей целью является пробуждение организма к более полной жизни.
Утверждая, что мы представляем собой «пространственно-временные события», происходящие в пределах изменчивых областей нашего существования, я вписываюсь в общее направление развития научной мысли. Подобно Эйнштейну, достигшему новых научных прозрений, благодаря принятию в расчет человеческого «я», мы обретаем новое понимание психологии, осознавая относительность поведения человека, «правильного» и «неправильного», «плохого» и «хорошего», заменяя эти понятия терминами «знакомое» и «незнакомое»; и, в конечном счете, оперируя с такими функциями Эго, как «идентификация» и «отвержение». Каждая новая частица самосознания, завоеванная нами, вовсе не делает нас (по распространенному мнению) более эгоистичными, но более понимающими и объективными.
Глава 2. Сосредоточение и неврастения
Прежде чем приняться за азбуку нашего метода необходимо представить на рассмотрение еще один теоретический аспект. Давно известно, что существенным моментом любого продвижения вперед, любого успеха, является сосредоточение. Вы можете обладать массой талантов и способностей, но без сосредоточения они ничего не стоят. (Шиллер: Гений — это сосредоточение.)
Также известно, что сосредоточение имеет какое-то отношение к интересу и вниманию. Три эти понятия часто используются как синонимы. Помогают ли нам эти выражения что-нибудь обнаружить? Интерес относится к ситуации в целом; сосредоточение — к проникновению в центр (ядро, сущность) ситуации; а внимание означает, что между субъектом и объектом возникло напряжение. В этих выражениях нет никакой магии. Они суть просто описания некого состояния, действия и направления. Общее для всех трех терминов — то, что они по-разному обозначают один и тотже феномен «фигура-на-фоне». «Фигура» у здорового человека должна быть крепкой и относительно неподвижной, ни «скачущей», как в случае ассоциативного склада ума (неврастения, многие психозы, ветреность), ни ригидной (навязчивые идеи, извращения, одержимости). Эти отклонения от здоровой нулевой отметки недавно были с успехом изучены в русле экспериментальной психологии. Было обнаружено, что существует индекс нормальной устойчивости «фигуры» и что «фигуры» со слишком высокой или слишком низкой устойчивостью указывают на душевные расстройства.
Практически для каждого сосредоточение имеет отношение к магии, что наилучшим образом выражено фрейдовской идеей либидозного катексиса. Сосредоточение — это не субстанция, которую можно передвинуть с места на место, а функция. В случае негативного искусственного сосредоточения — простая функция Эго. При фиксациях и сосредоточении на «Имаго» оно является функцией бессознательного. Гармоничная функция Эго и Бессознательного представляет основу для «позитивного», биологически правильного сосредоточения.
В то время как бессознательное сосредоточение, область изучения классического психоанализа, не будет затрагиваться в данной главе, необходимо привлечь критическое внимание к «популярному», одностороннему взгляду на сосредоточение. Большинство подразумевает под сосредоточением произвольное усилие. В действительности это «негативный», нецелесообразный тип сосредоточения.
Идеальное сосредоточение — это гармоничный процесс сознательной и бессознательной кооперации. Сосредоточение в популярном смысле слова — исключительно функция Эго, не поддерживаемая спонтанным интересом. Это идентификация с долгом, совестью или идеалами, характеризующаяся сильными мышечными сокращениями, раздражительностью и таким внутренним напряжением, которое приводит к усталости и способствует появлению неврастении или даже нервных срывов. Искусственное и негативное, оно не получает естественной (организмической) поддержки. Выстраивается искусственная стена, призванная отгородить человека от всего, что может привлечь внимание, что стремится стать «фигурой» вместо того, чтобы оставаться «фоном».
Мы обнаружили два вида нездорового сосредоточения: один только что описан, а другой — это сознательное навязчивое сосредоточение. При навязчивом сосредоточении принуждение проецируется51, и лицо, о котором идет речь, живет как бы из-под палки, принуждаемое к поступкам, с которыми оно не согласно и желало бы отвергнуть их как странные и бессмысленные. При негативном сосредоточении, однако, принуждение не проецируется, а ретрофлексируется, и человек заставляет себя обращать внимание на те вещи, которые его недостаточно интересуют. На своей задаче он сосредотачивается меньше, нежели на защите от всевозможных препятствий (шума и т.д.). Он напрягает мускулы, хмурит брови, сжимает челюсти и губы и задерживает дыхание для того, чтобы сдержать гнев (бессознательно направляемый против той самой работы, которой он занимается) — гнев, готовый в любой момент вылиться наружу, обрушившись на любое вмешательство. Чем большее бессознательное притяжение ощущает он по отношению к вмешивающемуся, тем с большей готовностью он «оторвет ему его проклятую голову», что указывает на аппетит, на дентальную природу его агрессии.