Его королевская радость
Шрифт:
И Герхарт словно почувствовал это — сжал её руку, поддерживая. Возле массивной железной двери они остановились — их ждал там стражник. Герхарт что-то сказал ему и тот распахнул перед ними дверь. Илиана медлила войти. Ей было страшно. Когда она шла по пустому ночному городу прямо в логово бунтовщиков и разбойников, она не испытывала страха. А вот сейчас ей хотелось позорно убежать из этого места.
Герхарт терпеливо ждал её, ни словом не упрекнув. И она, досадуя, на свою нерешительность, вошла вслед за ним. Перед ней тянулся длинный ряд зарешеченных тюремных камер. Почти все они были пусты. Где-то мерно капала вода, где-то шуршала
— Вот сюда, — Энтарх повёл её за собой, разрушив сонную и страшную тюремную тишину. Илиана даже поёжилась. — Здесь неприятно, понимаю. Тюрьма была построена намного раньше дворца. Но сейчас обычно она пустует.
За решеткой камеры, возле которой он остановился, на куче соломы сидел человек. Услышав их он поднял голову.
— Это он? — Громко спросил Герхарт.
— Да, это Вард, — кивнула Илиана. Зачем отрицать очевидное? Хотя… Она не испытывала к нему ненависти. Скорее ей было жалко его. Ей вспомнилась их партия в ракс и его отчаянный больной взгляд.
— Ну вот мы и встретились, принцесса, — хмыкнул он и шагнул вперёд, к решётке. — И тебя приветствую, энтарх. — Вард словно выплюнул этот титул, словно он жёг ему язык.
Но Герхарт не обратил на это внимание.
— И тебе доброго дня. Значит ты — Вард и желаешь моей смерти?
— Желаю, — кивнул мужчина за решёткой. Но Илиана видела — не было в его словах ненависти. Той, что действительно способна на убийство. Он словно сомневался.
— Ну что-ж, вряд ли я предоставлю тебе такую возможность. Пошли, Илиана, — Кивнул ей Герхарт. — Она направилась за ним, а потом всё-таки обернулась и поймала странный взгляд Варда.
Он ведь мог не говорить ей средство вылечить энтарха, но сказал. Хотя ведь знал, скорее всего, что тот найдёт его и не пощадит.
— Что ты собираешь с ним делать? — Спросила она Герхарта, пока они поднимались наверх из тюрьмы.
— Не знаю, — тихо сказал он. — Казнить его на площади, чтобы его сообщники видели, что бывает с зачинщиками беспорядков и чтоб другим неповадно — вот то, чего он заслуживает. Но…
— Но? — Переспросила Илиана.
— Я не знаю, — покачал он головой. — Я должен подумать.
Возле его покоев они расстались. Герхарту нужно было привести в порядок дела и решить, что делать с Вардом. А она… Она вернулась в комнату. Пожалуй, ей было жалко их врага, хотя он чуть было не лишил страну энтарха, а её — любимого. При мысли об этом, в груди заворочался страх. Так что захотелось всё бросить и кинуться к Герхарту. Она боялась оставлять его даже ненадолго и никак не могла надышаться их общением. Но Илиана села ровно и попыталась успокоиться. Всё будет хорошо. С Герхартом в его дворце, больше похожем на крепость ничего не случится. Её больше интересовало, получил ли её письмо брат и если получил, то почему не пишет. До вечера она гадала, когда он пришлёт ей письмо и пришлёт ли вообще. Вдруг, да она обидела брата. Герхарт не приходил. Только прислал слугу с запиской, что у него дела и что они увидятся завтра за завтраком.
Делать нечего и почитав немного книгу, Илиана легла спать.
Герхарт
Расставшись с Илианой, Герхарт до ужина занимался делами. Их накопилось немало. Отстроить заново сгоревшие кварталы, снова снизить налоги и снять их совсем с пострадавших при пожаре, снова обсудить с Литари условия поставок продовольствия.
Что-то его влекло к нему. Ему было, пожалуй, интересно. Илиана охарактеризовала его как достойного противника. И теперь он это видел. Вард. И имя интересное. Герхарт хмыкнул и направился вниз, в подземную тюрьму.
Стражник открыл ему дверь и замялся, словно не решаясь что-то сказать.
— Говори быстрей! — Потребовал Гер. Ему некогда было ждать.
— Мой государь, если вам понадобится помощь, зовите меня. — Он всего лишь хотел помочь. Герхарт улыбнулся, надеясь, что улыбка не выглядит слишком зловещей.
— Хорошо. Конечно. — Он похлопал стражника по плечу и шагнул в тёмный коридор.
Ясное дело, что Илиане здесь было неприятно. Эта тюрьма была построена так, чтобы одним фактом своего существования, действовать на нервы. Поэтому он не любил держать здесь преступников, предпочитая городскую тюрьму. Но Вард был не просто преступником. И по-хорошему его надо было казнить, не раздумывая. Но он почему-то медлил. Кто бы что про него не думал, но он не любил прерывать человеческую жизнь. Потому что считал себя не вправе распоряжаться ей. Приходилось напоминать себе, что он — Правитель и несёт ответственность за целую страну. Но каждый раз после вынесения смертного приговора на душе скребли кошки.
Он дошёл до нужной камеры и остановился, рассматривая своего противника. Вард сидел на куче соломы, свесив голову на руки, словно спал. Несколько минут молчания. Но Герхарт не собирался звать его первым. Он был уверен, что Вард притворяется. Он знал таких людей. Гордое честное племя. Они были чем-то похожи на него самого. Достойные противники, как сказала бы Илиана. Их осталось слишком мало. Поэтому ещё он медлил.
— Зачем пришёл? — Вдруг прозвучало в тишине. — Посмотреть на униженного врага?
— Ты слишком плохо меня знаешь, — хмыкнул Герхарт.
— И не стремлюсь узнать, — буркнул его враг.
— Зато убить стремишься, я вижу, и занять престол. Думаешь, что управлять страной это игра? А? — Герхарт пристально посмотрел на него. Совсем ещё мальчишка. Едва ли сильно старше Илианы. Но взгляд тяжёлый, давящий. И боль в глазах, знакомая, слишком знакомая — он привык видеть её в зеркале, день за днём, пока не появилась Илиана. — Я был чуть моложе тебя, когда мне досталась разрушенная пожаром столица и куски разрозненных княжеств, которыми пытался, правда, неудачно управлять мой отец. Думаешь — это сказка? Восстанавливать страну, выслушивать грызню князей за лакомые кусочки земли, искать деньги, чтобы заново засеять поля и не дать умереть с голоду тем, кто на тебя рассчитывает. Думаешь, мне легко было? Или легко сейчас?
Он шагнул к решётке, отделявшей его от Варда и вплотную прижался к ней, рассматривая своего противника. Герхарт не ждал ответа. И не даже не желал его, пожалуй. Он посеял зёрна сомнений. Дальше уже не его работа.
— И зачем ты мне это всё говоришь? — В голосе Варда слышалась усталость. А вот ненависти там не было ни грамма. Гер научился в этом разбираться за долгие годы. — Ты же всё равно меня казнишь.
— Чтобы ты подумал, — хмыкнул он в ответ, отвернулся и отошёл. Пусть подумает. Пожалуй, если Вард даст клятву больше не нападать на него, он дарует ему свободу. Его противник не из тех людей, что могут ударить в спину. И клятве он бы поверил.