Его личная звезда. Дилогия
Шрифт:
– Спасибо.
Отключив стейлс, Богдан прикрыл глаза.
Ирида, черт побери, что же ты творишь, девочка...
Он собирался играть по правилам. Прилетев на родную планету, программировал себя на достойное поведение. Что будет действовать в рамках закона, что забудет то, как и чем жил последнее время. Даже собирался не использовать свои полномочия и возможности.
Видимо, у него помутился разум за четыре года рабства, раз подобные мысли могли прийти в его голову. Никто давно уже не играет по правилам. Есть сильнейшие с их правом получать то, что они
Богдан относил себя к первой категории.
И он желал Ириду.
Небеса, как же он желал свою девочку...
Выдохнув через сжатые зубы, он запустил айростен на автоматическое управление, указав адрес дома, который с недавних пор числился за ним. Большой двухэтажный коттедж с чужими вещами и чужим дизайном. Богдан был неприхотлив - пока ещё - и его всё устраивало. Привычка к комфортной жизни возвращалась медленно. Его по-прежнему тянуло на минимализм. Была бы мягкая кровать да полная тарелка мяса - с остальными неудобствами можно было свыкнуться.
Да, Славинский, хорошо же тебя припечатало.
Невесело ухмыльнувшись, Богдан откинулся на автокресло, тотчас подстроившееся под его мощную фигуру.
Думать о чем угодно - о доме, об айростене, о небе, о клинике, о проекте Загара! Об Ароме и Латунии! Мать твою, о чем угодно, только не о белокурой шалунье, от вида которой его внутренности завязываются в тугой узел и выворачивает наизнанку всю его сущность.
Ирида.
Девочка.
ЕГО девочка, трахающаяся с каким-то ублюдочным мудаком!
Гнев колыхнулся внутри Богдана. Чуть-чуть, совсем немного - и ярость вырвется на свободу, и тогда он изменит маршрут и наведается в гости к молокососу Истову. Сожмет его хилую шею двумя пальцами и будет спокойно наблюдать, как тот корчится в муках и умоляет его не убивать. Да, вот тогда Богдан будет спокоен, ни один мускул не дрогнет на его лице.
Он это проходил - хорошо знает.
И что самое интересное и поразительное для него - ни одна живая душа на Ароме ему ничего не сделает.
В пору молодости он часто задавался вопросом: "А кто дал им такую безграничную свободу действий и власть?" Его это даже раздражало. Где бы он ни появился, как и другие парни из Высшего эшелона, перед ними все расступались, и они, зачастую, могли творить то, за что других жителей Арома давно бы сослали на планету-тюрьму Ярмис.
Люди любят себе создавать идолов.
Вот из них и сделали таковых.
Только отчего тогда собственные матери отворачивают от них лица и прячут глаза?
Богдан холодно улыбнулся. Свою мать по возвращению на Аром он навестил один раз. Этого оказалось достаточно.
А вот семья Арисовых - тут всё иначе. Из их скромной квартиры он уходить не хотел. Более того, с превеликим удовольствием обосновался бы в отсеке Ириды. И не выпускал бы её оттуда черт знает сколько времени!
Снова Ирида.
Всегда Ирида.
В груди, там, где в ускоренном темпе билось сердце, раскрыла пасть ядовитая змея ревности. Яд капал медленно, капал в одно и то же место, грозясь в скором времени выжечь его душу до дна, отравить кислотой,
Так и у него.
Он болен Иридой.
А как иначе объяснить его паталогическое влечение к юной девушке, едва ли не девочке?
Всё было сложно.
Очень сложно.
И когда Богдан выходил на красный песок арены, окрашенной разными оттенками крови представителей неизвестных планет и галактик, перед его внутренним взором всегда стояла ОНА. Её нежная застенчивая улыбка, робкий взгляд, мелодичный голос. И каскад белокурых волос, которые так и хотелось пропустить между пальцев, или, уткнувшись в макушку, вдохнуть их цветочный аромат. Его девочка пахла чертовски вкусно. Именно вкусно. Свежестью и утренней росой.
И он знал - он должен вернуться. Живым. Более того, он знал точную дату, к которой должен был вырваться из плена и вернуться на Аром. По-другому никак. Он дрался лучше любого зверя, убивал тварей, о существовании которых и помыслить не мог, рвал глотки голыми руками и издавал торжествующий вопль, когда поверженный враг падал к его ногам, а толпа, жаждущая зрелищ и состоявшая из зажравшихся подонков, приветствовала его ликующими криками.
Всё это он делал ради нее. Той единственной, что предназначена была только для него. И больше ни для кого.
Богдан особо не волновался о девственности Ириды. За ней должны были присматривать. Никого к ней не подпускать. Беречь. Отгонять всех представителей мужского рода на пушечный выстрел. Он четко дал понять, что она - ЕГО. Всё, разговор был окончен, точки расставлены.
Какового же было его удивление, когда ему сообщили, что тот ублюдок не справился с заданием. Что у его Ириды есть молодой человек. И ладно, если бы просто парень, с которым она веселится в клубе и рассекает по ночному небу на айростене.
У неё был любовник.
Малышка Ирида оказалась легко поддающейся на чувства, наивной глупышкой, верящей, что первая любовь - истинная, и что она случается раз - и на всю жизнь. Ребенок, что тут с неё возьмешь.
Сначала Богдан к этому относился с легкой долей снисходительности, даже упрекнул себя. Мол, а чего ты хотел? Шлялся непонятно где, вместо того, чтобы самому быть с ней рядом и никого к ней не подпускать. Достаточно было пустить легкий слушок, что он в ней заинтересован, и никто не посмел бы даже пригласить её на танец. Связываться с представителем Высшего эшелона никто бы не рискнул.