Его любимая заноза
Шрифт:
— Ты слышала?! Надо вмешаться! — беспокоится Валентина Петровна и бежит туда. Мне тоже приходится.
Мы входим в комнату и видим картину, от которой мне становится нехорошо.
Матвей загораживает Нину от отца, а Кирочка стоит в углу комнаты и чуть ли не плачет, шокированная происходящим. Увидев меня, сразу бежит ко мне. Врезается личиком в мой живот, обнимая.
Уверена, что это Нина все спровоцировала. Егор не стал бы кричать без причины. Думаю, он хотел ее вывести и поговорить с ней тет-а-тет, и тут понеслось…
— Не трогай маму…
— Я не собирался ее трогать, Матвей. Я сказал, что нам нужно поговорить с ней наедине. Ты же сам слышал.
— Она сказала, что ты будешь ее выгонять, предупредила!
— Ах ты… — цедит Егор, подняв гневный взгляд на Нину, у которой лицо невинной овечки. — Матвей… — сдержанно. — Нина — не твоя мама. Она не сестра твоей маме. Они никогда не были знакомы, понимаешь? — наклоняется к сыну Егор. — Она узнала о нас недавно, и решила… — да, лучше бы ему подбирать слова. — Поверь мне Матвей, она здесь не потому, что хочет с тобой общаться и дружить. Она…
— Я тебе не верю! Ты врешь! Она как мама!
— Нет, она не как мама! Она тебе чужая. Верь мне! Я твой отец!
— Я тебя ненавижу!!
Глава 40
Слова Матвея настолько шокируют Егора, что он в оцепенении уже больше десяти секунд.
Ему больно слышать от сына такое. А сам Матвей… он просто запутался.
Мне влезать — только хуже будет.
Я по-прежнему чужая для мальчика. Он еще не успел как следует проникнуться ко мне. А тут тетя с внешностью его матери, которая явно выигрывает у меня.
— Мотенька, милый, ну что ты такое говоришь? — почти плачет Валентина Петровна. — Как ты можешь ненавидеть своего отца? Так же нельзя…
А эта стерва просто стоит наблюдает за развитием событий.
— Он хочет выгнать Нину! — вскрикивает мальчик.
— Так, — уперев одну рук в бок и потерев переносицу, выдыхает Егор. — Все, кроме Нины, выйдете из комнаты.
— Я никуда не пойду! — снова вскрикивает Матвей.
— Я кому сказал?! — оглушает Егор, чем пугает сына. — Я говорю — ты делаешь! Сейчас же, Матвей! Из комнаты марш!
Мальчика как ветром сдувает, следом выходим и мы с Кирой. Валентина Петровна закрывает дверь.
Правильно… Им надо поговорить. Егору нужно выяснить, что ей действительно нужно. Может, тогда что-то можно будет сделать.
Нет, я понимаю, что ей нужно, но она должна была уже понять, что это не будет. Значит, она готова пойти на компромисс. И этот компромисс — не общение с детьми.
— Пойдемте в кухню, — предлагает женщина. — Я чай всем сделаю.
— Не хочу! О чем он будет говорить с Ниной? Он ее сейчас выгонит, — не унимается Матвей.
— Матвей, твой папа кое-что знает о Нине нехорошее, поэтому и беспокоится, — произношу я, а мальчик злой взгляд на меня кидает. Я и не ждала, что он оценит мою заботу и объяснения.
— Угомонись и сядь, — сердито говорит мальчику бабушка. — Вот, последуй примеру своей сестры.
Пока сидим, там все тихо. Я почти ничего не слышу. Хорошо это или плохо… не знаю.
В конце концов, Матвей срывается и выбегает из комнаты.
— Пускай идет, — говорю я женщине, которая собиралась уже броситься за ним. — Пусть… Может, они втроем поговорят. Он все равно не усидит, — перевожу взгляд на грустную Кирочку.
На нее такой эффект Нина не оказывает. Она не может помнить мать.
— Не грусти… — прошу малышку. — Скоро все будет хорошо.
— Нина сказала, что я им буду как мама. Что она хочет быть рядом с нами
Ну, что еще она могла сказать детям, чтобы завоевать их сердца… Матвей поверил ей не глядя.
— Но она не твоя мама, Кир.
— Я знаю. Потому что ты моя мама.
Егор
Все ушли. Дверь закрылась. Эта бессовестная пялится стоит, теперь ухмыляясь.
Вроде были лицо Киры. Ее точная копия. Но в этом теле — сидит лютая стерва. Не знаю, недостаток ли воспитания это, либо какие-то факторы из прошлого сделали из нее такого человека. Мне плевать. Она должна исчезнуть.
— Ну что, ты довольна? — спрашиваю я, прищурившись. — Приехала к моим детям, устроила тут не пойму что…
— Это мой племянники.
— Ты — никто. Ты никогда не была частью семьи Киры. Ты просто биологическая сестра, которая выползла непонятно откуда и что-то требует. Права не имеешь, поняла? Я сказал тебе, что никаких встреч не будет, и между нами тоже ничего не будет. Но ты плевала на мое решение.
— Не обижай меня, Егор. Забыл, как началось наше общение? Ты не был таким грубым…
Я просто был удивлен.
Но я ничего с ней такого не планировал, в то время как у нее с самого начала был план на мой счет.
Кира — это Кира.
Ее нет.
И быть с ее копией… это такое себе утешение.
Сейчас, когда рядом Мирослава, я тем более отторгаю такой вариант для себя.
Мне нужна только она. И точка.
— Чего ты хочешь? — засовываю руки в карманы брюк.
Что бы она сейчас не сказала — я избавлюсь от нее. Она не будет видеться с моими детьми. Такая тетя им не нужна. А с Матвеем мы разберемся. Он ведь это несерьезно. Он может ненавидеть меня за прошлое, но уж точно не из-за этой самозванки.
— Так у тебя правда роман с этой соплячкой?
— Я вопрос тебе задал.
— Я тоже… — ресницами хлопает, улыбаясь неестественно.
— Не беси меня, — рычу я сквозь зубы.
— А что ты сделаешь? Ударишь меня в комнате своей матери?
— Говори!
— Сначала ответь на мой вопрос. Эта девчонка, считаешь, тебе подходит? Она даже Кире в матери не годится, не то что Матвею. О чем ты думаешь вообще?
— Мне с тобой советоваться в этом вопросе? Мне насрать, что ты, чертова стерва, думаешь. Быстро говори, чего хочешь. Если ты надеешься войти в нашу семью, то забудь об этом. Тебя бы и не будь Миры, не было бы в ней место.