Его маленькое (не) счастье
Шрифт:
— Как вам угодно, — скептически цокает девушка.
Сначала набираю номер Платона, но потом быстро сбрасываю. Он прогонит меня домой. Думаю, посматриваю на девушку. За ее спиной карта клиники. Всматриваюсь, изучая. Нужное мне отделение на втором этаже, совсем недалеко. Посматриваю на лестницу. Утыкаюсь в телефон. Жду. Мне бы проскочить мимо этой сторожевой собаки. Но она же поднимет лай. Выхожу на улицу, кутаюсь в куртку, дышу.
Идея приходит быстро. Иду к своему водителю и прошу его мне помочь и отвлечь девушку в приемном покое. Парень быстро схватывает и наказывает мне ждать возле
Поднимаюсь, останавливаюсь, пытаюсь отдышаться. Дальше иду тихо, почти на цыпочках, чтобы не привлекать внимание. Прохожу в отделение и застываю в дверях, а потом и вовсе делаю пару шагов назад…
Там, в конце коридора, на небольшом диванчике сидят Марьяна и Платон. И все бы ничего, они родители и должны быть вместе в такие минуты. Но они разведенные родители…
И мне казалось, что они должны вести себя иначе…
Но они обнимаются… И не просто поддерживая друг друга, а как-то нежно, не выпуская. Смотрю на них через стекло и быстро моргаю, пытаясь не разреветься, как малолетняя дура, которую использовали.
Они сидят вплотную и обнимают друг друга, Марьяна что-то говорит, а Платон поглаживает ее по волосам. Хочется зажмуриться, сбежать и ничего этого не видеть, но я стою на месте и наблюдаю. Долго, в ожидании, когда они отпустят друг друга.
Сглатываю, все-таки отворачиваясь, облокачиваюсь на стеклянную дверь и сползаю на пол. Говорят, беда объединяет и стирает все старые обиды. Говорят, часто объединяет общий ребенок и прожитые годы с общим прошлым… А я… так, временное утешение. Вот почему он не хотел, чтобы я приезжала, вот почему он не хотел жениться так скоро.
— Девушка, вам плохо? — спрашивает меня мимо проходящая медсестра. Молчу, начиная подниматься. — Вы откуда?
— Я уже ухожу, — медленно спускаюсь со ступенек, смотря себе под ноги, считая каждую. Шесть, семь, восемь, девять, пролет. И отсчет начитается сначала. Первая, вторая, третья, спотыкаюсь, пошатываюсь, но вовремя хватаюсь за перила. Хочется вернуться и потребовать объяснений. Но разве в этом есть смысл…
— Девушка, вы как там оказались?! — вопит сторожевая собака на входе. — Немедленно покиньте клинику, иначе я вызову охрану!
Ничего ей не отвечаю, просто киваю и выхожу на улицу. Срываюсь, почти бегу к стоянке, сажусь в машину и сползаю вниз, ложась щекой на прохладное кожаное сиденье.
— С вами все хорошо? — интересуется водитель.
— Да, поехали домой…
Прихожу домой, в гостиной стоят собранные мной сумки. Боже, какая я дура, столько нафантазировала, что тошно от самой себя. Он ведь даже ни разу напрямую не сказал, что любит меня, все какими-то намеками…
Беру свою сумку и поднимаюсь с ней наверх. Кидаю ее в угол, закрываю дверь, дергаю ручку, убеждаясь, что заперто. Раздеваюсь до белья и иду в ванную. На тумбе, возле раковины, часы Платона, это он забыл… Утром… Когда…
Выхожу из ванной, громко хлопая дверью. Ложусь в кровать, утыкаюсь лицом в подушку, глубоко вдыхаю и задерживаю дыхание. От моей постели пахнет Платоном.
«Это кольцо я купил еще в Германии, то есть уже тогда решил, что ты будешь со мной. Это кольцо — знак того, что ты моя, и доказательство серьезных намерений к тебе. Это кольцо, определенно, предложение. Но долгосрочное. Ты еще так молода. Тебе выучиться надо, мир посмотреть, возможно, где-то реализоваться. В первую очередь я думаю о тебе. Да, ты будешь со мной в это время, но свадьбу мы сыграем немного позже. Кольцо — знак принадлежности, если хочешь. Знак любви».
Соскакиваю с кровати, срываю белье и скидываю его на пол. Да здесь все напоминает о нем. За что он так со мной? А сколько слов было сказано, сколько нежности, прикосновений, признаний, он так глубоко во мне, что меня-то и не осталось. Срываю чертово кольцо. Хочется выкинуть. Но я аккуратно опускаю его на стол.
Открываю шкаф, беру свой любимый плед, кутаюсь в него и иду в комнату Миланы и Мирона. У них хорошо, спокойно, тихо, и ничего не напоминает о Платоне. Ложусь в их кровать, поверх покрывала, закрываю глаза. Я не буду плакать! Не буду… Не буду, говорю себе, чувствуя, как проклятые слезы скатываются из глаз.
Просыпаюсь от того, что что-то щекочет лицо. Морщусь. Пытаюсь стряхнуть с себя то, что мешает спать, но натыкаюсь на холодную ладонь. Мне не нужно открывать глаза, чтобы понять кто это. Я чувствую его до боли родной запах, смешанный с запахом морозного воздуха. Он только что приехал и уже нашел меня. Немного шершавые пальцы убирают волосы с моего лица, поглаживают щеки, скулы. Стараюсь дышать ровно и не реагировать. Но когда его пальцы подбираются к моим губам, резко открываю глаза, уворачиваясь.
— Я потерял тебя, малышка, — такой усталый, невыспавшийся, тепло улыбается, а меня начинает тошнить от его фальши. — Почему ты здесь?
ГЛАВА 30
ГЛАВА 30
Платон
Температура спала, и Лера уснула. Целую ее в лоб, еще раз убеждаясь, что жара нет, и выхожу в коридор. На мое удивление Марьяна еще здесь. Сидит возле палаты, сжимая в ладонях пластиковый стаканчик кофе. Несмотря на то, что она виновница всего происходящего и сорвала нам праздничные выходные, я больше не злюсь. Я так устал и морально вымотан, что сил не осталось даже на злость. По факту в этой ситуации виновен только я. Так как просто не должен был оставлять Леру.
Звоню Алисе, объясняю ей всю ситуацию и прошу не приезжать. Поздно, Лера все равно спит. Ну что ей здесь делать? Больница — не самое весёлое место для ночёвки. Уверен, что утром мы вернемся домой.
Марьяна что-то спрашивает, отвлекая меня от беседы. Пока отвечаю, Алиса сбрасывает звонок. Тру лицо от усталости. Ладно, мы обсудим все завтра.
Кофе с аппарата — редкостная гадость. Но другого здесь нет. Сажусь рядом с Марьяной, откидываюсь на спинку, прикрывая глаза.
— Платон… — мнется Марьяна.