Его маленькое (не) счастье
Шрифт:
Это детская клиника. Валерия там числится.
— Что с ней? — спрашиваю, а сам уже сажусь за руль и с пробуксовкой разворачиваюсь.
— Ее тошнит, рвет и болит живот.
— Чем, мать твою, ты ее накормила? Я оставил тебе совершенно здорового ребенка!
— Не кричи на меня. Я тоже переживаю! — Марьяна сбрасывает вызов, а я прибавляю газу, нарушая все правила. Стараюсь дышать ровно и подавить в себе желание придушить эту женщину.
Залетаю в клинику, выясняю, где моя дочь, и несусь в отделение.
— Платон?! — возмущённо хлопает глазами.
— Где она?
— Там, — указывает на один из кабинетов. — Ей промывают желудок.
— Что? Чем ты ее накормила?!
— Мы были в японском ресторане.
— Где вы были? Ты накормила ребенка сырой рыбой? Ты нормальная?
— Да откуда я знала! Почему ты обвиняешь меня? — возмущается.
К черту ее. Отодвигаю Марьяну, залетаю в процедурную. Моя бледная девочка плачет, согнувшись над раковиной. Рядом стоит доктор, поглаживает ее по спине и уговаривает выпить какую-то жидкость.
— Лерочка.
— Папа, — кидается ко мне, обнимает, ища защиты. — Я не хочу больше. Пожалуйста.
— Выйдите, — выставляет меня женщина.
— Нет, — прижимаю к себе Леру. — Что с ней?
— У вашей дочери отравление. Желудок уже пуст, но нужно это выпить, чтобы не было обезвоживания.
— Я не хочу! — пищит Лерка.
— Тихо, — трогаю щеки, понимая, что у ребёнка температура. — У нее жар.
— Да, я знаю. Давайте сделаем так. Мы оставим ребенка на ночь у нас. Вы будете поить ее постепенно, поставим капельницу, понаблюдаем.
— Хорошо.
— Пап, — Лерка цепляется в меня, — я хочу домой.
— Я побуду с тобой. Утром тебе станет лучше, и мы вернемся домой.
— Можете посидеть в коридоре. Я распоряжусь, чтобы приготовили палату.
Пока я качаю дочь на руках в ожидании врачей, Марьяна сидит тихо, как мышка, пытаясь разговаривать с Лерой, поглаживая ее по волосам. Она и вправду волнуется и чувствует себя виновной. Марьяна просто безответственная дура. Можно обвинять ее сколько угодно, ничего от этого не изменится. Ответственнее нужно быть мне, чтобы предотвратить вот такие ситуации.
— Поезжай домой, — отсылаю Марьяну, на что та отрицательно качает головой.
— Я, может, и виновата, но это не значит, что я не переживаю.
Устало вздыхаю, ничего не отвечая.
Леру кладут в палату и ставят капельницу. Держу ее за руку, отвлекая внимание, смотря, как она хнычет и зажмуривается. И у меня разрывается сердце и телефон от десятков пропущенных от Алисы…
ГЛАВА 29
ГЛАВА 29
Алиса
Снова и снова набираю номер Платона, но он не отвечает. Пишу сообщения, но в ответ тишина. Набираю Леру — телефон отключен. Уже поздно, я одна в большом доме, и меня начинает потряхивать от волнения. Ну не может Платон вот так просто меня игнорировать. Хожу туда-сюда по огромному дому, сжимая телефон в руках, а в голову лезут ужасные мысли. Я почти плачу, снова и снова набираю его номер.
Ноги подкашиваются от счастья, когда Платон перезванивает.
— Алиса… — так устало и хрипло произносит он, и все мои вопросы где-то теряются. Зажмуриваюсь, моля про себя о том, чтобы все было хорошо.
— Платон… — все, что могу сказать ему в ответ, и закрываю глаза. Сердце заходится.
— Алиса… Мы в больнице… — Зажмуриваюсь. Надо спросить, что случилось, мотаю головой, потому что не хочу принимать неприятных новостей. — Алиса? Ты меня слышишь? — взволновано спрашивает он.
— Да… — голоса нет. — Да, слышу, — громче произношу я. — Что случилось?
— Лера отравилась. Мы останемся на ночь.
— О боже! Где вы? В какой больнице? — отталкиваюсь от стены, на которую опиралась, и бегу в прихожую, натягивая меховые кроссовки и куртку.
— Мы в клинике Шаумяна. Но тебе не стоит приезжать сюда, поздно уже. Думаю, завтра мы будем дома.
— Ты серьёзно? Я не могу здесь сидеть просто так! — лечу в домик охраны на входе.
— Алиса, послушай меня, малышка. Уже поздно, Лерка заснула, здесь неудобно. Поспи дома, а утром решим. Хорошо?
Слышу на заднем фоне женский голос и четко понимаю, что это Марьяна. Скидываю звонок. Его бывшей жене можно быть рядом, а мне нет?! Конечно, здравый разум шепчет, что Марьяна мать и поэтому находится в больнице, но где я и где разум. Я хочу быть рядом, я хочу видеть Леру и подержать их. Да я не усну и места себе не найду.
Прошу охрану довезти меня до больницы и оперативно сажусь в машину.
Вбегаю в приемный покой, пытаясь отдышаться. Прошу пропустить меня, но девушка на входе категорически отказывает, прося прийти утром. От отчаянья хочется кричать и топать ногами.
— Девушка, там моя… сестрёнка, — выдумываю на ходу. — Ну, пожалуйста. Валерия Вертинская.
— Еще раз объясняю, часы посещений — завтра, с одиннадцати, — она демонстративно отворачивается от меня, утыкается в бумажки, продолжая что-то писать.
— Ну хоть скажите, в каком она отделении?
— В инфекционном, — недовольно произносит она.
— Ну, пожалуйста, на полчасика.
— Я не могу, меня уволят.
— Хорошо, значит, я буду сидеть здесь до утра, — заявляю я и сажусь на стул.