Его мишень
Шрифт:
— А при чем здесь она?
— Пожалуйста, заткнись! Не смей ничего говорить, я не стану это слушать! — смех резко оборвался, теперь ярость стала заполнять и меня. — Проваливай из моей жизни и больше никогда в ней на появляйся, понял? Смешно уже это все, ей Богу.
— Я не знаю, что ты там себе напридумывала, но меня и Азалию не связывает ничего. То есть совсем ничего, кроме давней дружбы! С ней и ее братом. Как мужчина я ей неинтересен. Набери в поисковике — Азалия Истра, это ее сценический псевдоним. Там сама все прочитаешь и поймешь.
— Я видела все своими глазами, кого ты хочешь обмануть?! — я заорала, забыв, где нахожусь. Все, что накопилось, потребовало немедленного выплеска. — Плевать мне, что там написано, я не слепая! Она тебя поцеловала! В губы!
— Как друга!
— А еще я видела, как вы сели в такси и уехали куда-то вместе. Наверное, в вашем тесном дружеском кругу принято делать это тайком под покровом ночи?
— Да, это было, но я просто хотел сделать тебе сюрприз на день рождения! Если бы ты не порола горячку и дождалась меня, я бы…
Звон пощечины вышел оглушительно громким. Никогда в своей жизни я не поднимала ни на кого руку, тем более на мужчину, и сейчас пребывала в настоящем шоке. Запястье отдавало болью, но это была приятная боль. Он заслужил!
Бойко стиснул зубы так, что заиграли желваки, левая щека стала алой.
— Больше. Никогда. Так. Не делай. Надеюсь, ты меня услышала, — в голосе звенела сталь, да что голос — воздух вокруг словно стал живым и вопил на все голоса. — Ты женщина, а женщин не трогают, но учти — это было в первый и последний раз.
— Между нами все было в последний раз! Все осталось там, в Стамбуле. Ты хорошо играл, браво, я как дура верила до последнего. Каждому слову, закрыв глаза на вопящие на все лады интуицию. Сюрприз! — снова стало смешно. — Сюрпризы нам никогда не удавались. А этот не удался особенно. Или наоборот?
— Да что ты вообще несешь?! — взорвался он. — Это ты повела себя как истеричка! Улетела, отключила телефон, без каких-либо объяснений просто исчезла со всех радаров.
— И что же ты не прилетел следом, раз так сильно волновался? Не помню, чтобы ты стучал в мою дверь.
— Из-за погодных условий отменили все рейсы, мне пришлось задержаться там больше чем на сутки! И все эти гребаные сутки я звонил тебе не переставая, как последний мудак! Я прилетел только что и, бросив чемодан дома, сразу поехал сюда.
— Я не верю ни единому твоему слову, понятно?
— Каждое мое слово можно проверить. Каждое!
— Выходит, ты святой, да, а я неуравновешенная истеричка? Все придумала? И это я, по-твоему, тоже сделала сама? — я вытащила из сумки смятый лист и пихнула ему в руки. — Это фото было на твоем планшете. Только там! Распечатать его мог только ты!
Он распрямил бумагу и мельком взглянул на снимок.
— Я понятия не имею, кто это сделал и зачем. Но это был не я.
— Не вижу, чтобы ты сильно удивился.
— Я знал об этом, мне всю личку оборвали. Ведь я, в отличие от тебя, из сети не вылезал, надеялся, что ты появишься и объяснишь, какая муха тебя укусила.
— Как же складно ты врешь… Была бы я глупее, точно бы купилась, — я зло усмехнулась. — Все разыграл, как по нотам.
Он снова схватил меня за руки и прижал к колонне. Щека горела по-прежнему, как и его глаза. И смотря в них сейчас я уже понимала, как долго и как тяжело буду их забывать…
— Я никогда не врал тебе. Ни разу за все время наших отношений. Все, что произошло сейчас — недоразумение. Поехали домой, поговорим нормально, без лишних свидетелей.
— Я же сказала, что больше не хочу тебя видеть. Надеюсь, ты забрал из моего дома свои вещи? Не волнуйся, я собрала их все, — процедила я и вырвалась из его хватки. — С работы мне, по твоей милости, пришлось уйти, с квартиры в скором будущем я съеду тоже. Больше мы не пересечемся. Прощай.
— Лина, мать твою! — психанул он мне в спину. — Ну почему ты такая упертая! Я же сказал — все случившееся просто тупое стечение обстоятельств. У меня и в мыслях не было как-то тебя унижать и тем более изменять…
Я обернулась.
— Я тебя ненавижу, Бойко. Если бы была возможность вернуться назад, я бы ни за что с тобой не связалась. Никогда. Ты — самая большая ошибка в моей жизни.
— Значит, так? Ошибка?! Да и пошла ты! Катись! Я больше унижаться не буду. Ты сама сделала этот выбор! — оглушительно хлопнула университетская дверь.
Он ушел. Я ушла тоже.
Вот и все.
Глава 27
Сразу я, конечно, никуда не съехала — сидела дома в четырех стенах и жалела себя. И ругала. И проклинала.
Проклинала его, мысленно. А сердце буквально рвалось на части от осознания, что он так рядом — руку протяни, но… все кончено и назад дороги нет.
В момент особенного отчаяния я едва не подорвалась и не постучала в соседскую дверь под предлогом еще раз послать его к черту. А на самом деле хотя бы еще раз взглянуть на него…
Я ненавидела его и любила, и смесь эмоций буквально сводила с ума. Я не знала, как мне жить дальше, что делать. Без работы, без друзей, без любимого человека…
Он ни разу не позвонил с того дня, хотя прошли уже трое суток, в квартире через стенку было непривычно тихо. Казалось, что он вообще не живет дома.
Часть меня понимала, что я все сделала правильно, но другая часть сомневалась. Может, стоило ему все-таки дать шанс… Он же хотел что-то сказать.
Хотя шанс на что? На очередное запудривание мозгов?
Я проверила в интернете, рейсы тогда действительно отменили, и про Азалию прочитала — все сходилось, но в корне это ничего не меняло. Мало ли, что там пишут… Его ночной уход, и тем более эти фотографии говорили красноречивее любых слов.