Его-Моя биография Великого Футуриста

Каменский Василий Васильевич

Только разыграются — обедать зовут, сиди вот смирно, разве ногами поболтают.

Няня у ребят была давнишняя — славная и все ворчала на Васю.

У затейщик Нещувной разгайло — Убежал опять. Лей щи в хайло. Кукла. Верный. С забора мы Легко залезем на крышу Сеновала — Оттуда жизнь Еще привольней.

Всю радость разносили по галькам берега, по бревнам плотов, по поленницам.

Заимка

наша — Гора и берег Камы Домик в косогоре. Баржи и плоты. Пиленым деревом Пахнут вечера Сегодня как вчера У балагушек лыковых Где пильщики — татары Костры дымятся. Скрипка и гармошка Длинно голосят. Кого то зевласто зовут — Татарята ревут.

Кто то сказал ребятам, что земля кружится.

Вася залез с чердака на крышу дома к трубе и действительно увидал, что жизнь кружится и ветер кругом — высоко, страшно упасть.

Змейки клеили С дребезжалкой К небу запускали И — удивленные — следили И резвой и жалкой И обиженной душой Самим летать хотелось: Птиц полеты Казались просты и легки. Недвижность ястреба Раскрылённая Сулила затейщикам Удачи выдумок.

…И случилась с Васей острая беда: взрослых дома небыло, ребята играли на балконе, а Вася заявил, что полетит сейчас на елку, залез на край балкона, замахал руками и упал на землю, расшибся, долго лежал без сознанья, водой отливали, водкой растирали, ожил.

Нянька утешала Васю: ничего — говорит — до свадьбы все заживет.

V лога в косогоре, бил ключ студеный. Чан от травы зеленый Чанил воду. Ведёрный стук Баскущих водоносиц И скрип росписных коромысл Вносил ядрёный смысл. Как в чулане Чудаки — Жили в чане Стерляди и судаки. Мы их жалели Кормили и ели.

Вертелись дни и пахло яблоками. Ночью няня рассказывала или про ведьм, про оборотней, про банных.

И ночи-то чернуще-долгие. Проснешься страшно: Блазиит — кто-то — ой. Глубже лезь под одеяло И корчись чуть дыша. Пока не улетела Заячья душа. Одеяло тыщу раз спасало. И подушка. Вповалку лучше спать — Да не с краю.

А утром неверилось в леших.

Приходили в гости Нина, Маня ночевать под праздник, они были городскими и иначе все понимали и все разсказывали.

Вася слушал и удивлялся.

И

под каждый праздник В благовест Ходили все в Никольскую — Ко всенощной. Шалить дорогой не давали Поэтому с собой в карманы Брали сахару хлеба и Какую нибудь свистульку. Свет свечей, лампад И золотые отблески, Пенье хора строгое и Ладан — Вносили в душу Совсем иную жизнь ангелов.

Все вокруг — каждый шаг — надо было проникнуть, со всем вокруг слиться.

Свердоголовые угланы Со слудских улиц В наше чистое гнездо Таскали Понятие о городе. Мы были рыцари — Им доверяли Свои сокровища, А городские канальи воровали. Мы несердились. — понимали Всех разбойников.

Школа

Одно лето на даче в Лёвшине забавно жили.

А осенью тетя Саша повела семилетняго Васю в школу Слудской церкви.

Вася начал учиться.

Васе сшили синюю форму, купили книги с картинками, пенал, сумку, тетрадки.

Вася стал рано вставать, пить чай и уходить в школу.

И первый год учился прилежно: все приглядывался к обстановке.

Во втором классе сразу разбаловался, начал дурачиться, неучить уроков.

Стали вызывать тетю Сашу в школу и Васе начало попадать, и здорово.

В школе ставили в угол, оставляли безобеда, дома ругали, теребили за уши-волосы.

Школа сразу опротивела.

Однако он ее кончил и Васю определили в другую школу — на базаре — в двухклассную городскую.

Там было интереснее — больше книг — больше ребят, больше шалостей — прибавилась гимнастика — Васю стали больше дома лупить за все это вместе. Начал учиться в реальном Алеша, Саня в гимназии.

Кама

Кама — вот волшебный журнальный источник утрозарных радостей, неожиданных праздников, яркоцветных затей, славных подвигов.

Кама — будто первый верный друг, никогда неизменный, всегда близкий, добрый, светлый.

С самой ранней весны, как проходил лёд, прибывала вода, появлялись параходы, подавая свистки, ставились нефтянки, пристани, а на берегу целые дни рыбаки смолили лодки, иные — мартышки — ловили дрова баграми, по вечерам сакали рыбу — Кама с каждым зеленеющим днем обещала все новые восторги, новые возможности, новые костры в отраженьях у берегов.

Кама единственное-как Солнце — счастье, ласково матерински обвеявшее мое сиротское детство теплыми чудесами.

Кама — вот кто была моей желанной подругой ни разу меня не обидевшей.

Кама — вот кто была моей крыловейной сказкой впервые разсказавшей моему сердцу изумительную правду: будто во мне живет нечто иное — второе существо, которое будет называться после Поэтом.

Тогда я непонял значенья этих великих слов о Поэте во мне, но всем своим существом я почувствовал Истину

Бывали мгновенья — чаще вечером у окна — когда один долго смотрел на Каму я действительно ясно ощущал в себе совсем иную жизнь, похожую на песню, на птицу, на ветер, на облака.

Я горячо радовался что во мне живет способность вольно мыслить, думать, переноситься, воображать — тогда я вспоминал о сказках, песнях, книгах.