Его Муза. Часть 3

Мартин К. С.

— Вы влюблены в неё?

Логан ищет того, кто его сейчас прервал, и уголки его губ растягиваются в улыбке.

— Характер или личность, на которую она опирается?

Первый вопрошающий пожимает плечами:

— И то и другое?

Логан позволяет натянутой улыбке полностью сформироваться.

— Я люблю всех своих персонажей, даже самых жалких или недовольных, но редко люблю людей, которые вдохновляют персонажей. В случае с Анной, однако, это правда. Я очень люблю её источник вдохновения.

Моё

сердце замирает. Он действительно так думает? Я замечаю, что некоторые женщины в зале выглядят немного разочарованными.

Кто-то спрашивает:

— Знает ли этот человек, настоящая Анна, что Вы её любите?

На его лице появляется выражение боли и сожаления, но оно мимолетно. Он делает глоток воды, моргает раз или два, а затем сосредотачивается на аудитории.

— Даже не знаю.

Кто-то кричит:

— Когда Вы отдадите ей книгу, она узнает.

Несколько человек кивают и соглашаются. Логан улыбается такой поддержке.

— Возможно. Но помните, это всего лишь история. Вымысел.

Он прав. Он соткал мощную историю, которая захватывает правду, но не является фактом. Истории не должны быть реальными. Они раскрывают скрытые возможности реальности, если бы только её можно было прожить как поэзию. Я знаю, он любит меня не только за то, что написал, но и за то, что позволил переписать себя нашей любовью.

Теперь я это понимаю. Это видно в каждом взгляде и жесте, в каждом незначительном и большом способе, которым он изменился.

— Если бы Анна была настоящей и знала, что вы любите её, что бы вы сказали ей сейчас?

Я не поднимаю руки, но когда мой голос разносится по комнате, когда он слышит первые несколько слов, вылетевших из моего рта, его глаза сканируют аудиторию, быстро и отчаянно блуждая по лицам.

Когда он, наконец, замечает меня, то смотрит почти недоверчиво. Его щёки пылают — я никогда раньше не видела, чтобы Логан краснел. Он, кажется, готов сделать выпад, когда его глаза встречаются с моими, но затем он вбирает в себя море людей между нами. Ему придётся перелезть через одних и наступить на других, чтобы добраться до меня. Он хватается за край подиума, на мгновение закрывает глаза. Замечаю, как Лоуэлл поворачивается спиной. Он ловит мой взгляд и улыбается.

Логан снова открывает глаза и говорит:

— Анна не настоящая. Она — персонаж из моей головы. Мне нечего было бы ей сказать.

Публика, кажется, испускает сдержанный разочарованный вздох.

— Но если бы Ава была здесь…

Напряжение в зелёных глазах Логана усиливается, теперь их жар более интенсивен, останавливаясь на мне. Я чувствую, как по спине пробегает дрожь. Женщина, которая шептала мне, когда я только пришла, ловит его взгляд и смотрит на меня с любопытством, но мгновение спустя она и все остальные в комнате слушают слова Логана.

— ...Я бы сказал, что влюбился в неё в первый же миг, когда наши взгляды встретились, только я этого не знал. Я бы сказал ей, что это было самое длинное и самое важное путешествие в моей жизни, чтобы прийти к этому осознанию, даже если я

прибыл слишком поздно. Я бы сказал ей, что наконец-то готов открыть своё сердце и рискнуть разделить его с другим. Поправка: с ней.

Течение между нами такое ощутимое, такое сильное, что я уверена, толпа расступится, и мы бросимся в объятия друг друга и растворимся в поцелуях, как в кино. Но это не кино, толпа не расходится, момент возникает и проходит. Я задерживаю дыхание и теперь выдыхаю. Поднимаются новые руки с вопросами, на которые ещё предстоит ответить.

Логан — писатель, читающий книгу. Я — часть аудитории. Поэтому снова смешиваюсь с толпой и терпеливо жду, пока кто-нибудь скажет:

— Я приходил на все Ваши чтения, читал все книги, но эта совсем другая. И сейчас Вы тоже выглядите по-другому. Где же Ваша шляпа?

Внутренняя тень омрачает глаза Логана, но и это мимолетно.

— Я её перерос. Выбросил в Ист-Ривер вместе с массой плохих воспоминаний. Думаю, один из этих гигантских затаившихся осётров носит её сейчас.

Из зала раздаются смешки.

— В одном из отрывков, которые Вы читали, персонажа Лиама преследует прошлое, и он кажется сердитым и жестоким. Он в конечном итоге трагический персонаж?

Логан дразняще улыбается.

— Вам придётся прочитать всю книгу, чтобы это выяснить.

Он указывает на другую поднятую руку.

— Что означает название?

— Тот же ответ. Прочитайте книгу, чтобы узнать. — Он подмигивает.

Ещё одна рука поднимается вверх.

— Ваша мать недавно умерла, не так ли? Это повлияло на Ваше творчество?

— Родители влияют на каждую часть жизни, живы они или мертвы. Так что да. Но этот роман был закончен до ее кончины.

Поднимается ещё одна рука.

— Когда можно будет купить «Украденные звёзды»?

— Лоуэлл, можешь ответить на этот вопрос?

Лоуэлл встает и раскладывает календарь выпуска и места для будущих чтений и подписей.

Логан отходит от подиума и садится на стул. Или я так думаю. Теперь я теряю его из виду.

Может быть, вопросы и ответы закончились. Теперь Лоуэлл задает вопросы.

С тех пор, как он посмотрел на меня, мне стало жарко, и я чувствую приступ клаустрофобии. Мне нужен на свежий воздух. Я беру свою сумку и завёрнутый холст. Прежде, чем бочком возвращаюсь к входной двери, женщина, которая заговорила со мной в самом начале, легонько касается моей руки.

— Вы Анна? Вернее, Ава? — Я чувствую приступ паники. — Всё в порядке, — шепчет она, прикладывая палец к губам. — Я не выдам Ваш секрет. — Она протягивает мне визитку. — Я Микки Делл, обозреватель «Нью-Йорк Таймс». У меня есть предчувствие, что история, стоящая за этой книгой, ещё интереснее, чем сам роман. Если захотите поговорить, позвоните.