Его Муза. Часть 3
Шрифт:
Я беру её карточку, улыбаюсь и киваю, но всё, чего хочу — выбраться из этой толпы на прохладный ночной воздух.
Снаружи полная луна поднимается над Манхэттеном. Я делаю глубокий вдох и чувствую, что нахожусь именно там, где и должна быть. Или почти.
— Ава.
Я поворачиваюсь и вижу Логана, прислонившегося к кирпичной стене книжного магазина и держащего руки в карманах. Как долго он наблюдает за мной?
— Что ты здесь делаешь? — говорит он, глядя на мою сумку,
— Я сделала свой выбор, — тихо говорю я. — Ты сказал, что у музы есть выбор. Я сделала свой. Это ты.
Он делает шаг вперёд.
— Но твоя семья... степень?
— С этим разобрались.
Он приподнимает бровь, ожидая от меня объяснений, но я пришла сюда не для этого. Я пришла сюда, чтобы снова заглянуть в эти глубокие зелёные глаза, чтобы узнать, где моё место.
— Ты удивлён, увидев меня?
— Очень.
— Счастлив?
Наконец, он позволяет себе улыбнуться. Парень делает шаг в мою сторону.
— Это реальность, а не сон?
— Да, это сон. Моя мечта. И это реально.
Он наклоняется, целует долгим медленным поцелуем, и этот поцелуй связывает эту мечту с реальностью.
— Ты правда имел в виду то, что сказал тогда? — шепчу я, когда мы расстаёмся, совсем чуть-чуть, чтобы перевести дух.
— Каждое слово, — говорит он, глядя мне прямо в глаза.
Я отступаю на обочину и ловлю такси. Он улыбается.
— Ты теперь житель Нью-Йорка?
— Это мой сон, не так ли?
Он берёт мою сумку и холст, и мы забираемся на заднее сиденье. Как только дверь закрывается, он берёт меня на руки. Каждая частичка меня просыпается и покалывает от приятного облегчения.
Он диктует водителю адрес, а потом его губы обрушиваются на мои. Такое ощущение, что мы целуемся в первый раз — словно всё только начинается — и такое же ощущение, как в последний раз — словно что-то огромное только что закончилось — и, в середине, мы тоже целуемся, и это вечная сладость, которая даёт силу всем началам и окончаниям, которые ещё впереди.
Когда такси тормозит и останавливается у обочины, мы всё ещё целуемся. Таксист прочищает горло, но мы не останавливаемся, пока я не понимаю, что больше не хочу целоваться, а хочу сорвать одежду с Логана и почувствовать его кожу на своей.
— Мы дома, — шепчу я, отталкивая его, и удивляюсь своим словам, ведь я никогда не была в его квартире.
Логан моргает, словно очнувшись ото сна. Он платит за такси, и мы выходим.
На крыльце парень набирает код, который повторяет для меня вслух, а затем протягивает мне ключ.
—
— Ключ для меня?
Он кивает.
— Ещё не слишком рано? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Я просто рад, что ещё не слишком поздно.
Он открывает наружную дверь и ведёт меня к лифту.
Поднимаясь, он смотрит на мою сумку и говорит:
— Как долго ты здесь будешь?
В его глазах мелькает тревога, и я не уверена, волнуется ли он, что я останусь слишком долго или недостаточно долго.
— Сколько позволишь.
Он усмехается.
— Тогда эта сумка маловата.
***
Я колеблюсь, когда он открывает дверь, но только на мгновение. Переступая порог, я знаю, что перехожу из одной жизни в другую, но больше не чувствую, что преодолеваю свои ограничения; вместо этого ощущаю трепет прыжка с головой в свой потенциал.
Логан внутри, и он смотрит на меня, всё ещё стоящую в холле.
— Ты что, передумала?
Я отрицательно качаю головой.
Деревянный пол скрипит, когда захожу внутрь. Коридор завален книгами. На одной полке вижу трубку его деда. Холл ведёт в гостиную с эркером, выходящим на улицу. Стол Логана стоит перед окном. Кожаное кресло его деда расположено перед деревянным камином.
Вся эта смесь старого и нового, и — я делаю глубокий вдох — очень хорошо пахнет. Все здесь пахнет Логаном. Как дом. Дом, о котором я не знала, что он был моим, пока не нашла его.
Он внимательно наблюдает, как я брожу по квартире. Он смотрит на меня так, словно я кошка, которая вот-вот убежит. В каком-то смысле да. Потому что, хотя я уверена в своих чувствах к Логану и в том, что хочу жить в Нью-Йорке, и даже уверена, что буду чувствовать себя как дома в этой квартире, но не уверена, что у нас есть то, что нужно, чтобы начать всё сначала.
— Не могу поверить, что ты здесь, Ава. После всего, что случилось. После всего, через что я заставил тебя пройти.
Я провожу пальцами по его книгам. Есть раздел его собственных книг. Я касаюсь корешка одной из них.
— Ты сказал, что сломаешь меня, и сделал это.
— Я был дураком, самонадеянным дураком. Я не хотел... — Он проводит пальцами по волосам.
Я достаю книгу.
— Расскажи мне о Джесси, — прошу я.
Он вздыхает.
— Что ты хочешь знать? Я пытался рассказать всё в этом письме…
— Она была в этом романе, да? Она была Иезавелью?
— Она вдохновляла части этого персонажа, но на самом деле это была не она.
— Как Анна?
— Да. Но это то, что делают художники, Ава. Они берут части своей жизни, фрагменты чувств и используют их в своём искусстве. И ты это знаешь.