Его Муза. Часть 3
Шрифт:
— Это просто смешно. — Без сомнения, мой отец — вдохновитель этого дела, и в сговоре с Дином Аскоттом. Мой гнев и негодование начинают оседать внутри меня.
— Логан в таком плохом состоянии, что говорит, ему всё равно, он просто напишет ещё одну книгу, но мне не всё равно. Эта книга хороша, Ава. Это очень важно.
Он протягивает мне толстый конверт и говорит:
— Я принес копию, если тебе интересно.
—
— Это последняя проверенная копия перед тем, как рукопись отправится в типографию.
Я смотрю на толстый конверт. Это та история, над которой Логан работал всё время, пока мы были вместе?
Лоуэлл тянется к другому, более тонкому конверту, и открывает его. Белый деловой конверт выскальзывает, когда он убирает несколько страниц. Интересно, белый конверт — это мое письмо? Я призываю всё своё терпение, чтобы не схватить его и не разорвать немедленно.
Лоуэлл просматривает страницы в руках.
— Это ранние рецензии на новую книгу.
Он читает выбранные строки.
— Самая смелая и провокационная работа О'Шейна на сегодняшний день.
— Удивительно, но он полон искренности, идущей от сердца.
— Не ждите здесь чего-то обычного. По-прежнему такой же грубый и сильный талант, как и всегда, но более мягкие повороты в игре, и чувство надежды, которого мы ещё не видели.
— Почерк, отмеченный наградами.
— Характер Анны завораживает и показывает совершенно новую глубину развития характера от этого уже совершенного писателя.
Я открываю толстый конверт. Внутри — переплетенная пачка 81/2 на 11 страниц, которую я должна перевернуть боком, чтобы прочитать, так как на каждой странице есть ещё две страницы книги. Переворачиваю несколько страниц и останавливаюсь на посвящении.
А.Н., вдохновляющая каждое предложение, которое вы собираетесь прочитать. И освободила моё запертое сердце.
Я чувствую комок в горле. Только когда ю отодвигаю связку, то замечаю название: «Украденные звёзды».
— Не знаю, смогу ли это прочесть.
— Тебе и не нужно, — говорит Лоуэлл. — Но, основываясь на ранних отзывах, публика и поклонники Логана заслуживают возможности прочитать его. Это хорошо, Ава. Действительно хорошо. Ты должна гордиться собой.
— Я?
— Мы оба знаем, что Логан не достиг бы такого уровня, если бы не встретил тебя.
— Я не могу взять на себя ответственность за его работу. Он это сделал. Это всё его слова.
— Но это вдохновенные слова. Ты поможешь мне передать их в руки читателей?
— Что я могу сделать?
— Даже не знаю. Поговори с отцом или Дином Аскоттом?
Я киваю.
— Сделаю всё, что смогу.
— Спасибо.
Лоуэлл встает
— Мне пора идти. Нужно успеть на следующий поезд обратно в город. — Он оставляет страницы и конверты на кофейном столике, но берёт белый конверт.
— Твое секретное письмо, — говорит он, протягивая. Я сжимаю драгоценный прямоугольник.
— Он что-нибудь говорил обо мне, когда отдавал тебе письмо?
Лоуэлл встречает мой вопросительный взгляд.
— Всякий раз, когда упоминал твоё имя на прошлой неделе, у него был один и тот же загадочный ответ: «У Музы должно быть право выбора». Это всё, что он говорил.
Лоуэлл открывает дверь, собираясь выйти, но потом оборачивается.
— О, на днях случилось нечто странное. Он сбросил свою фетровую шляпу с Бруклинского моста.
Он пожимает плечами в манере «как-ты-на-это-отреагируешь» и спускается по ступенькам.
Глава 27
Я забираюсь в свою неубранную постель и осторожно вскрываю белый конверт. Моё сердце замирает, когда вижу почерк Логана. Помню, как в первые увидела, как он царапал его, подписывая свою книгу.
Прежде чем прочитать слова, смотрю на форму букв. Ряд за рядом чернильные волны расходятся по странице. Образы его слов, обращённые ко мне. Надеюсь, это голос его сердца. Затем сосредотачиваю взгляд на каждой букве, на их расположении в определённой последовательности, образующие слова, и начинаю читать.
Дорогая Ава,
Я сижу за письменным столом в своей квартире в Сохо. За окном ветви деревьев изгибаются дугой и разворачивают свои листья. Эти ветви были покрыты снегом, когда мы в последний раз были здесь вместе. Не здесь, если быть точным.
Мы не смотрели в это конкретное окно вместе, и я сожалею об этом. Хочу сказать тебе, почему.
До прошлой недели здесь жил кое-кто ещё. Женщину зовут Джесси Майерс. Я убежал от неё, как убежал от тебя. И очень сожалею по обоим пунктам, но по совершенно разным причинам.
Мы с Джесси прожили вместе шесть лет. Почти год назад она сказала, что беременна от меня ребенком, которого я не хочу, что, я знаю, звучит ужасно, но это правда. Я не хотел быть отцом. Поскольку не мог смириться с мыслью, что есть хоть какой-то шанс, что я закончу так же, как мой отец. Джесси знала это.
Но всё ещё хотела ребенка. Поэтому я предложил пожениться. Мы сделали первые шаги, но ни один из нас не был счастлив.
Прости, что никогда тебе этого не говорил. Наверное, следовало бы это сделать, но я чувствовал, что мне дали шанс начать всё сначала, когда я уехал преподавать и встретил тебя.