Его невеста
Шрифт:
— Это не всё. Я видела не только оборотней, я видела теней. Легкое колебание воздуха, холодок.
— Много теней видела?
— Двух. Кто они, Федор? Неупокоенные души? Привидения?
— Просто тени. Материя, которая не получила форму.
— Они безобидны?
— Не все. Процентов девяносто никакого вреда никому принести не в состоянии. Это бесформенная бездушная тень. И всё. Как, например, тень от дерева, от мебели. Отличие лишь в том, что они умеют передвигаться, создавая причудливые формы, порой, правда, пугая
Наташа с интересом слушала Федора.
Он прав. Им надо говорить о чем угодно, кроме секса.
— Они питаются страхами? Эмоциями?
— Нет, иначе рано или поздно они перестали бы быть безобидными.
— А оставшиеся десять процентов?
— С ними сложнее. По мере того, как тень приходит в определенный мир, — на землю или за Грань, или в какой-то другой, — маги, в основном, конечно, некроманты, улавливают этот момент и подчиняют тень себе, делая её рабой. В этом случае она служит господину и представляет опасность. Были случаи, когда некромантам даже удавалось придать теням форму.
— Ого.
— Наташа, ты не только очень красивая девушка, ты ещё и прекрасный собеседник. Умеешь слушать, задавать правильные вопросы. И ты абсолютно искренняя.
— Это плохо? — она смутилась.
— Это обескураживает мужчину. Меня — определенно.
Ужин протекал в спокойной атмосфере. Наташа незаметно свернула с щекотливой темы. Хватит на сегодня.
Федор поддерживал вечер легкой необременительной беседой. Расспрашивал Наташу про универ, про увлечения. И девушка с готовностью отвечала. За десертом она поймала себя на мысли, что уже не воспринимает Федора, как чужого, как постороннего мужчину, который ворвался в её жизнь настолько стремительно, что девушка до сих пор не могла прийти в себя.
А ещё…
Ей начинало нравиться.
То, что происходило.
Да. Определенно.
К их столику подошел мужчина далеко за пятьдесят. «Оборотень», — сразу же определила Ната. Он кивком приветствовал Федора, потом — Нату. Учтиво поздоровался и попросил разрешения переговорить с альфой. Наташа препятствовать не стала. Поднялась и направилась «попудрить носик».
По дороге, ловко маневрируя между столиками, уже не обращая внимания на других гостей, она поймала себя на мысли, что улыбается.
У неё теперь есть собственная сказка.
Ната сходила в туалет, провела ладонью по бедрам, разглаживая несуществующие складки на комбезе. Пришло время освежиться. Когда Наташа пришла, в дамской комнате находились ещё две девушки, но они как раз прикрыли за собой дверь, оставив Нату одну.
Так даже лучше.
Ната подошла к зеркалу, открыла кран. Помыла руки. Посмотрела на себя в зеркало. Всё, как обычно. Ухоженные волосы, высокие скулы, прямой нос. Чуть полноватые губы. Хотя нет. Отличие всё же
Наташа улыбнулась и собиралась уже отойти от раковины с консолью, когда зеркало пошло рябью, и воздух в комнате наполнился какими-то неприятными запахами. Плесенью. Сыростью.
Страхом и болью.
У Наты сдавило грудь. Она впервые ощутила эмоции, настолько ярко, точно они были её собственными.
Ей тоже в жизни приходилось бояться, даже взять её первую встречу с Федором. Как она испугалась! И потом, когда увидела его людей. Много что вызывало у неё негативные переживания.
Но это…
У неё распахнулись глаза, водоворот чужой боли ощущался настолько ярко, что Ната схватилась руками за консоль, покачнувшись на каблуках.
Рябь в зеркале усилилась, туман — вязкий, реальный — заклубился в дамской комнате, опускаясь на плечи девушки, ласкаясь, точно запоздало пришедший любовник, окутывая томным полотном.
Надо собраться. Отключить мозг. Отключить все эмоции.
Собраться…
…и увидеть.
Наташа медленно подняла голову и посмотрела в зеркало.
Сначала ничего не отражалось в нем, кроме тумана. Даже её отражения не было.
А потом Наташа увидела.
Федор спешил к ней. Его высокую фигуру в черном невозможно было спутать с чьей-то еще.
Ната остановилась, восстанавливая дыхание.
Он идет к ней.
Чтобы поддержать и помочь.
Ната видела, как один из мужчин окликнул его, приветливо улыбаясь и поднимаясь навстречу, видимо, чтобы так же поздороваться, но замер. И осел, провожая взглядом.
Федор же никого не замечал, кроме Наты. Оказавшись рядом с ней, встал таким образом, чтобы полностью укрыть её от посторонних глаз.
— Наташа…
— Ты же расплатился? Мы можем уйти?
Она смотрела на Федора снова и снова. Видела каждую морщину, заломы. Обеспокоенность.
За неё.
Искреннюю.
И ещё что-то.
— Ты не о том беспокоишься.
— Нас же не остановят у входа, как неплательщиков? — попыталась пошутить она.
— Не остановят.
Он взял её за руку и повел к выходу.
Лишь когда они оказались в машине, и Федор занял водительское кресло, он повернулся к ней и негромко сказал:
— Рассказывай.
Наташа, повинуясь инстинктам, подняла руку и дрогнувшими пальцами дотронулась до подбородка мужчины, очертила его контур. Колючий. Суровый.
Никто из них не нарушал тишины в салоне, лишь негромко работал включенный двигатель.
— У меня получилось, — гулко отозвалась она, направляя руку выше к скулам Федора. Ничего естественнее, чем трогать его, и быть не могло. Постепенно, шаг за шагом ей открывались нити, что связывали её не только с Федором, но и с самим миром двуликих. Сказки перерождались в голове, обретая новый смысл. — У меня снова было видение.