Его невеста
Шрифт:
— Наа-тааа-шааа…
Она взбрыкнула, пытаясь скинуть его и бедрами, позабыв, что в юбке. И что Федор в опасной близости от неё.
В маминых сказках двуликие часто обладали несдержанным темпераментом. Ещё сегодня, гуляя по бутикам и примиряя красивые вещи, она размышляла, что никак не вписывается в клан двуликих. Она привыкла рассчитывать наперед свои действия, составлять четкие планы и следовать им. Порывистостью никогда не отличалась. Сложно вспомнить, когда Ната срывалась на крик или начинала бесноваться от пустяка.
Кажется, пришло время.
Говорить она
Наташа заерзала, пытаясь выбраться из-под тяжелого, пока только нависающего мужского тела. Она заскользила вниз, но тотчас оказалась схваченной за шею. Рука Федора проскользнула между её телом и сиденьем и сжала сзади шею, вынуждая девушку застыть на месте.
Захват не причинял боли, но надежно её зафиксировал, заставляя посмотреть в лицо мужчине.
— Я не знаю, что ты себе надумала, женщина, — горячее дыхание коснулось волос Наты. — Ты непредсказуема. Ты сводишь меня с ума. Ты заставляешь меня рядом с собой гореть. Я один раз уже изнасиловал тебя и не хочу допустить повторения. Но, черт! Ты вообще понимаешь, что творишь?
Её глаза распахнулись, когда она услышала про изнасилование.
То есть то, что было между ними, он воспринимает, как насилие над ней?
Боль, терзавшая мужчину изнутри, ворвалась в девушку и ошеломила. Наташа открыла рот, не чтобы опровергнуть его восприятие, а прояснить. Не успела.
— Не могу, — с внутренним надрывом прошептал Федор и поцеловал Наташу.
Та сначала пискнула. Возмущенно. Но не от того, что он её поцеловал, а от услышанного ранее. Может быть, в глубине души Ната первый раз с Федей и воспринимала, как некое принуждение, но никак не насилие! И если вспомнить, сколько раз у Федора была возможность взять её, а он сдерживался… Смотрел. Хотел. Уходил. Трогал, осторожничал, не причиняя вреда.
Рычал, не кусая.
Потому что она его.
И он её.
Наташу снова кинуло в противоположную сторону. Сердце девушки наполнилось тоской и нежностью. Она выгнула спину, развела пальцы в стороны. Открыла губы, позволяя Федору углубить поцелуй.
Захват на шее усилился. По крупному телу мужчины прошла дрожь нетерпения, он качнулся бедрами вперед, вжав их в бедра Наты. Девушка глухо застонала в покусывающие её губы.
Его возбуждение невозможно было не заметить. Невозможно проигнорировать. Жар хлынул по коже, вихрем пронесся по телу и устремился к низу живота, к сосредоточению её женственности. Ната не заметила, как подалась вперед, не в силах терпеть пространство между своим телом и телом мужчины. Выставила ногти и поцарапалась о грудь, желая почувствовать под пальцами теплую кожу.
Она с готовностью отвечала на поцелуй Федора, больше ни о чем не думая, полностью растворяясь в прикосновениях мужчины и его ласках, которые становились все откровеннее и горячее.
Федор перенес тяжесть тела на локоть, вторую руку убрал с шеи Наты и сжал бедро, задирая подол платья.
Да… То, что надо. Что требуется ей.
Не разрывая поцелуй, они принялись лихорадочно освобождать друг друга от одежды. Платье снять оказалось сложнее, но и
И просто…
Если откинуть ненужные сомнения, тревоги. Следовать инстинктам и быть как можно ближе друг к другу…
Кожа к коже. Губы к губам.
Федор снова и снова проводил руками по телу Наты, по тем участкам, которые освобождались от одежды. Шея, грудь, живот. Почему-то на последнем он задержался дольше. Мял, трогал, спускался ниже к лобку и снова возвращался. Ната уже не сдерживала стонов и нетерпения. Она с каждым вздохом втягивала в себя терпкий запах Федора — смесь дорогого парфюма, запах кожи и возбуждения. Невероятное дурманящее сочетание, которое ей никогда не надоест. Между бедер всё пылало. Трусики давно намокли. От них хотелось избавиться.
Ната запустила пальцы в короткие волосы Федора, стараясь вернуть его лицо к своему. Куда там. Мужчина занялся её грудью. Лизал поочередно соски, умудряясь соединять грудь вместе. Мять нежно и в то же время ощутимо, с той самой силой, от которой кружилась голова, и желание заполняло каждую клеточку Наты.
Она ерзала от нетерпения, проводила рукой по кубикам пресса Федора, пальцами поддевала ремень и никак с ним не справлялась. Начинала злиться, покусывая те участки тела Федора, которые оказывались рядом с её губами и зубами.
И слышала в ответ более громкие стоны.
Ему нравилось
— Сними… ремень, — выдавила она из себя, когда в очередной раз не смогла добраться до паха мужчины.
— Ремень? — Федор мотнул головой, отрываясь от груди Наты. Взгляд расфокусированный, поплывший.
Оттого что она рядом. От сильного желания, захлестывающего мужчину.
— Брюки. Разденься уже…
Федор, удерживая вес тела одной рукой, уперся в сидушку кресла, подтянулся, и его глаза оказались напротив её. Она увидела, как зрачок вытянулся. Одновременно мужчина резкими движениями избавился от остатков своей одежды.
И принялся за одежду Наты. На ней на тот момент оставались колготы и трусики.
Руку Федор с её лона не убрал.
Наташа сквозь плотно сжатые губы втянула в себя воздух и накрыла рукой эрегированный член мужчины. Гладкий. Большой. Идеальный. Ей хотелось видеть его. Трогать. Не только руками.
Почувствовав её ласки, мужчина откинул голову назад, прикрыв глаза от наслаждения. Нате нравилась его реакция. Её власть над сильным мужчиной, перед которым склоняли головы все двуликие, живущие в этом мире.
Она провела рукой вверх-вниз. Ещё раз. И ещё. Большим пальцем почувствовала влагу, что выступила на головке. Не удержалась, подняла руку, посмотрела на ладонь, после чего медленно провела по большому пальцу языком.
— Ай…
Её дернули вниз. Ответные действия Федора не заставили себя долго ждать. Его тело пылало. Температура повысилась.
— Я постараюсь, — кадык Федора дернулся, — быть осторожным.
Он поднял одну ногу Наты, провел языком по лодыжке, икре, после чего поставил её себе на плечо. Раскрывая Нату для себя.