Его сладкая девочка
Шрифт:
— Значит, едем ужинать.
— А Рой, Егор?
— Его по—хорошему ветеринару показать надо. Но решать будем вопросы по мере поступления. Самый важный — накормить вас. Потом посмотрим. Ты уже спишь на ходу.
— Я постоянно сплю.
— От слабости, я же…
— Все так, — перебиваю.
— Не все, малыш. Ты прозрачная стала. В два раза меньше, чем была.
Так легко общаемся, будто не было расставания в эти дни. Будто не было холодных дней поодиночке, и страшных
***
Маленькая Даша.
Отец меня не любит. Он только ругается и дерется. Машку не трогает. Она маленькая еще.
А меня бьет.
Ксюша только любит.
Машка тоже. Обнимает и жалеет. И еще бабушка Зоя.
Мы на площадке гуляем, там у детей есть мамы и папы. Мамы кричат иногда. А папы на ручках носят.
Я тоже хочу найти своего папу.
Я думала, папа это отец. А он кричит, что не папа отродья и просит уйти. Кто такие эти родья, я не знаю. Но лучше уйти.
Мы всегда уходим. Значит, мне папу искать надо.
Я подумала, что Егор нас нашел. Что он наш папа. А он тоже бросил.
Нас все бросают.
И красивый друг Егора. Принц Давид. И он тоже.
Но они мне снятся иногда. Ну когда мы в домике жили.
На поезде сначала мало ехали. Потом хорошо жили. Никто не ругался вообще!
Ксюша только часто плакала.
А мне кукла снилась часто. И как Егор и Давид играли с нами.
Почему все уходит хорошее?
Я не нашла никого. Нас злая тетенька увезла. Ксюша кричала страшно. И Маша кричала.
А я нет. Когда я кричала раньше, отец ударял больно. Я знаю, что нельзя плакать. Чтобы видели.
Только Ксюше можно сказать на ушко. Она обнимет и пожалеет.
Надо её ждать. Я Машку каждый день уговаривала. А она все равно плакала. Глупенькая потому что.
Только Ксюша все не шла и не шла. А вместо нее опять Егор пришел. Забрал нас из этого дома злого.
Там холодно и невкусно. Тетенька щипала всегда, кто плохо ел. Я ела, а потом в туалете плевалась. У меня рот какал в туалет. И больно было.
Я там только плакала. Но чтобы не видел никто.
Егор хороший. Но я все равно злюсь на него. Зачем он отдал нас? Его не было, не было. А я каждый день у забора ждала.
И Машка ждала. Мы вместе.
Она плохо говорит, но понимает все.
А Ксюша не ждала. И он не приходил.
А сейчас мы в новом доме. Егор сказал, больше нас никуда не отпустит. И кормит вкусным.
А еще пришел наш дедушка. Он очень добрый. Я не хочу, чтобы он уходил.
Мы с Машкой решили их держать. Машка Егора, а я дедушку.
Я еще Давида хочу держать, но он сердитый. А раньше улыбался все время.
Егор
И Ксюши нет.
Она потерялась и ее надо искать.
Получается, что мы нашли папу? И дедушку? И они нас любят?
Надо утро спросить.
Я уже спрашивала. Но еще раз спрошу.
У взрослых так сложно всё устроено. Я тоже уже взрослая. Значит, надо много раз говорить.
Когда проснусь утром, скажу дедушке, что люблю его. И он улыбнется.
И Егору скажу. И Давиду.
И еще Тимуру. Только его нет сегодня. Он далеко уехал. Я телефон попрошу и позвоню ему.
Пусть тоже приезжает.
Глава 42
Егор.
Ксюшин голос звучит ровно. Чувство, что она пересказывает сюжет фильма. Никаких эмоций. Сухие фразы.
А меня рвет изнутри!
Как ба посмела такое? Как язык повернулся?
Ради чего все это?!
Тотальный контроль? — Извините, ошиблись с эти лет эдак на… десять точно. Даже больше.
Любовь так проявила? — Как на хрен любовь. Чуть жизни не разрушила. Взрослый человек, а не погнушалась даже расписку подделать.
— Семью спасала? — Это у них с мамой любимая тема. Только от кого спасть, черт возьми? От них спасать надо. А не им. Не времена дворянства, когда за чистоту крови боролись. Ну как боролись? Детей своих ломали. Девчонок старикам отдавали. Мразям последним. Сейчас, конечно, нонсенс, резонанс — мужчина в два раза старше и нашел молоденькую. А раньше куда вы, блядь, смотрели?
Надо остыть. Дров наломать легко. Исправить потом сложно. И приоритеты… их расставить надо правильно.
Ксюша на первом месте. Это нерушимо. Она и ребенок наш.
А с остальным выгребу. Главное, не сорваться. В этом состоянии убивать хочется. Правда. За то, что руки протянули к моему. Страдать заставили.
Не слепой же я. Ксюшки не видно, высохла совершенно. Уверен, что не ест ничего. Да и откуда ей питание взять.
Ну, блядь, бабка. Нет слов душевных для неё. Вернее, слова—то есть, но при беременной Ксюше даже и думать их неловко.
Вдох—выдох. Сжимаю руль и рву тачку в сторону дома. Нет смысла говорить здесь. Пусть своими глазами увидит. Нет никакой невесты. Дом есть. Для нее. Девочки ждут. Дед. Пусть мы не расписаны ещё, но мы уже семья. Давно уже. В моей голове стопроцентно.
Поглядываю на свою малышку. Дремлет. Или слабость? На всякий случай предлагаю перекусить. Что беременные любят? Огурцы с вареньем? Сало с джемом? Я всё достать готов. Ночи напролет бегать. Только верните обратно мою улыбчивую девочку. Мою ягодку.