Его сладкая девочка
Шрифт:
— Вызывали?
— Маша. Девочка. В сером. Платье. — Я просто выплевываю слова. Сейчас мне вдруг понятным стало пресловутое состояние аффекта. По—любому я нахожусь в нем. Перед глазами так и стоит личико, не выражающее никаких эмоций.
— Девочки недавно к нам попали.
— Девочки? — Спрашиваю, заранее зная ответ.
— Да, их с сестрой совсем недавно перевели.
— Точно. Сестры. — Директриса начинает щелкать мышкой компьютера, поднимая глаза на меня. — Это конфиденциальная информация и только из уважения к тому делу…
—
Вот оно. То самое паршивое чувство. Когда ты знаешь, что всё продается и покупается и… и покупаешь… Неужели в нашем мире все настолько прогнили и нет никаких человеческих чувств? Чистых. Тех, которые просто для блага другого. Не просто другого — ребенка!
— Где сестра девочки? Я сегодня же заберу обеих.
— Егор Александрович, при всем уважении… Это невозможно.
Я тупо понимаю, что это действительно невозможно по закону. Но… мы же вроде как нашли общий язык, скажем так. А еще я понимаю, что объективно один здесь не вывезу. Просто знаний не хватит, как обойти долбаную систему.
Набираю Игорька и нашего штатного юриста. Мужик хваткий, с большим багажом дел. Должны справиться. Да я этой ушлой бабе готов лично денег сунуть, чтобы только забрать малышек домой.
К вечеру удается обо всем договориться. Если не деньги, то связи решают многое. Подключив все доступные ресурсы, забираю девочек.
Даша молча садится в машину, не поворачивая головы к обожаемому Давиду. Как он не пытается разговорить, она злится и отворачивается к окну. С Машей еще сложнее. Едва увидев меня на пороге комнаты, она подбежала и повисла на шее. И всё. Оторвать без истерики не смог никто. Даже сейчас Дейв взят нами в заложники и ведет тачку, пока Машка гордо восседает на моих руках.
Александр Клементьевич.
Роль деда мне определённо нравится. Нам понадобилось несколько минут, чтобы понять: любовь взаимная, абсолютная, и навеки. Чистые детские глазенки смотрят с таким доверием, что сердце затапливает лавиной нежности.
— Ты правда наш дедушка? Настоящий?
Маленькая Даша ерзает на коленях, задавая этот вопрос уже в сотый раз.
— Правда – правда.
— И никуда не уйдешь?
— Никуда.
— Точно? — Она грозно хмурит бровки и смотрит в сторону моего внука. — Не бросишь нас, как он?
С тех пор, как Егор забрал малышек к себе, прошло неполных два дня. Даша категорически отказалась говорить с внуком и Давидом, который в этот момент был рядом. Я приехал проведать Егора, посмотреть новый дом, и неожиданно попал в плен очаровательной юной дамы.
— Он вас не бросал, я тебе уже объяснял, Даша, — Егор сидит за столом и держит на руках младшую сестру.
Машенька, в отличие от девочки-войны, ни в какую не отпускает шею внучка. Вцепилась так, что он не смог отойти в уборную. Она плакала под дверью, не подпуская к себе.
Настрадались девочки.
Егору ехать надо, невесту
— Ты бросил Ксюшу, и нас. Мы одни далеко жили. А потом папа нас тоже бросил. Злая тетенька, с которой ты разговаривал, сказала, что у нас нет родителей. И мы никому не нужны, поэтому здесь.
— Никому не нужны? — Маша трогает внука за щеки и повторяет за сестрой. Она неплохо говорит для своих лет. Или я так быстро научился понимать. Да…
— Мне нужны. Дедушке нужны. Давиду нужны. Тимуру. И Ксюше очень нужны. Ты отпустишь меня за ней?
— Угу. Отпущу. Ты точно вернешься?
— Я точно вернусь. И привезу нашу Ксюшу.
Маша опять кивает, но рук не отпускает.
— А ко мне пойдешь? — Давид предпринимает попытку за попыткой.
Но куда нам, трем взрослым мужчинам, справится с маленьким ребенком? Ребёнком, чуть не потерявшем веру в чудеса.
— Машенька, а к дедушке пойдешь? Пока Егора не будет, я расскажу вам сказку. Пойдешь?
Протягиваю руку, второй обнимая егозу Дашу. Но маленькая Маша та еще упрямица.
Вижу же, что Егор нервничает. Но и как помочь не знаю.
— А со мной в магазин? Накупим игрушек. Поедете?
— Нет. — Железная леди Даша. — Ты уже дарил игрушки, а потом нас все бросили.
Что ж, в логике не окажешь. Судя по тому, что мне известно…
— Дедушка, тебе плохо?
Очень плохо, милая. Очень. Узнать, сколько жизней оказалось на грани, сколько пережили маленькие дети… только потому, что моя собственная жена возомнила себя борцом. Во имя чего её борьба? Во имя капитала? Так времена Маркса прошли. К счастью. Да и денег ей всегда хватало. Никогда её не ограничивал, и сейчас не собирался. Не собирался, но придется.
Придётся напомнить Ирине, что окромя фамилии за душой у нее ничего не было. Её семья отдавала дочь за деньги. Чем она лучше тех, кого так упорно презирает?
— Всё хорошо, девочка. Всё хорошо. Давай попробуем уговорить Машеньку отпустить Егора? Подумай, что Ксюше сейчас страшно и холодно одной? Надо её спасти.
— Он не принц!
— Как не принц? Самый настоящий.
— Принц всегда защищает принцессу и женится на ней.
— Егор тоже вас защищает. Не всегда у принцев есть возможность бороться с врагами.
— Почему?
Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Почему…
— Может быть потому, что иногда приходится сражаться с самыми близкими людьми.
— Как это?
— Давай отпустим Егора, и я вам расскажу?
Дарья по-деловому слезает с колен и подходит к внуку. Молча тащит Машеньку за руку.
***
— Ты обещал сказку, — Даша трет сонные глаза, но руки моей не отпускает.
Оказывается, для счастья мне не хватало именно этого: детской ладошки, любопытных глаз, непосредственных вопросов. Егор очень быстро вырос, рано стал серьезным мальчиком. Да и времена какие были — работа, приумножение счетов. А жизнь чуть мимо не прошла…