Его собственность
Шрифт:
— Ах, эти ножки... такие длинные... такие шелковистые... я клянусь, никогда не встречал девушку с такой кожей, как у тебя.
Трусики также соскальзывают до ее лодыжек, и она вцепляется в его сильные руки. Он убирает их, подносит ее трусики к носу и глубоко вдыхает.
— Аромат Ланы Блум. Я буду скучать, — шепчет он, почти про себя.
И вдруг она напрягается. Все это скоро закончится. Эта квартира, эта кровать, эта одежда, этот восхитительный стеб, этот мужчина... исчезнет в никуда. У нее останутся только воспоминания. Она хватает его за предплечья
«Когда ветер пустыни дует, он покрывает песком все».
26
— Помнишь, ты говорила, что хотела быть частью моего мира? Ты все еще хочешь?
— Да.
— Это может быть слишком уродливым.
— Меня не волнует. Я хочу знать.
Мгновение он колеблется, испытывая сомнения, но потом окончательно решается, и в его глазах мелькает что-то странное и не передаваемое.
— Хорошо, пошли, — он приводит ее к BMW, припаркованному на улице. Она смотрит на него вопросительно.
— Нанял, — коротко отвечает он.
— Куда мы едем?
— Куда-то в Нью-Форест.
Они едут в тишине, атмосфера в машине напряженная и чуждая, останавливаются рядом, кажется, с каким-то домиком. Лана смотрит на часы. 10.00 утра. Здание небольшое и ничем не примечательное. На парковки стоят и другие автомобили, но в них чувствуется что-то не так.
— Их тоже всех наняли, не так ли?
— Да, — кратко говорит он. — Пошли.
Она оглядывается вокруг, он выходит из машины и достает две коробки из багажника. Они входят в низкое здание, и попадают в большую пустую комнату с множеством дверей. Все двери открыты, кроме одной. Лана содрогается, что-то есть в этом месте, из-за чего, она чувствует себя не очень хорошо. Они заходят в одну из комнат, и Блейк закрывает за ними дверь. В этой комнате нет ничего, кроме стола и зеркала. Блейк кладет две коробки на стол.
— Ты хотела прийти в мой мир. Это твой шанс. Ты уверена?
Он выглядит по-другому, его глаза совсем холодные. Он надеется, что она скажет «нет». Но она хочет побыть в его мире. Но во всем этом есть что-то ужасное и нагнетающее, но она отбрасывает внутренний предостерегающий голос, облизывает губы и кивает.
Он толкает к ней коробку, перевязанную красной ленточкой.
Она подвигает ближе, коробка совсем легкая.
— Что это?
— Открой и посмотри.
Он внимательно наблюдает, как она развязывает ленту и поднимает крышку, сдвигает в сторону «шелковую» бумагу и находит маску — белую, красивую. Она поднимает на него глаза.
— Мне одеть?
— Еще нет.
Она кладет маску в сторону и достает объемный красный предмет одежды — плащ с капюшоном. Она смотрит на него. Его выражение лица, как бы спрашивает: «Что это? И к чему все это?»
Он
— Надень.
Она набрасывает плащ, он делает шаг вперед и застегивает кнопку на ее горле. Плащ плотный и объемный, он полностью скрывает ее. Затем он тянет капюшон вверх и одевает ей маску и разворачивает ее к зеркалу.
— Помни, — предупреждает он. — Не снимай эту маску после того, как мы оставим эту комнату. Неважно, что происходит, маски и плащи не снимаются. Ты поняла?
Она кивает в зеркало.
Он открывает свою коробку и переодевается в черный плащ, который находится внутри. Его маска золотая с клювовидным носом. В отличие от нее, он кажется зловещим и угрожающим.
— Готова?
— Да.
Он берет ее маленькую руку в свою и выводит из комнаты. Они пересекают большое пустое пространство, и проходят через другую дверь, которая оказывается, выходом из домика. Перед ними стоит экипаж, запряженной лошадьми, с сидящим на козлах ожидающим мужчиной. Он даже не оборачивается и не смотрит в их сторону, его взгляд устремлен только прямо перед собой. Дикость и страх от происходящего заставляют Лану, тупо обратить внимание на белые носки на копытах лошади. Они садятся в экипаж, и кучер пускает лошадей рысью. Их дорога змеиться через лес, пока внезапно не приводит к грандиозному особняку, расположенному на возвышенности.
Лана перестает дышать. Выполненный из неотесанного серого камня, продуваемый ветрами со всех сторон, он похож на особняк, о которых рассказывают страшилки с привидениями. Охваченная благоговейным страхом, она смотрит на ревущих горгулий и множество парящих готических шпилей, которые прокалывают багряное небо. Сотни окон выглядят, как стекловидные мертвые глаза. Лана думает, что одно из окон моргает, словно вспышка желтого ириса на болоте, прежде чем он закрывается. Кто-то наблюдает за их прибытием.
Кучер останавливается у входа, с ведущей наверх лестницей, они вылезают, Блэйк держит ее за талию, помогая.
— Помни, маска не снимается, даже в дамской комнате.
— Oкэй.
— И никому не называй свое имя.
— Oкэй.
— Не говори, если не обращаются к тебе.
— Правильно.
— Я серьезно, Лана.
Она смотрит на его маску.
— Ты заставляешь меня нервничать, Блейк.
— Это важно.
— Тогда не оставляй меня.
— Я не собираюсь этого делать.
Они поднимаются наверх по неглубоким каменным ступенькам. Когда достигают верха, Лана поворачивается, чтобы взглянуть вниз, на великолепный садовый лабиринт. В светло-багряных лучах — это очень красивое зрелище. У входа их поджидает совершенно бесстрастный костлявый, худой человек, одетый в черный фрак, кивнув Блейку, он медленно показывает рукой в сторону входа.
Там больше швейцаров и бессловесных помощников, одетых в черное, которые кивают им, и показывают рукой, приглашая пройти дальше в дом. Вид траурной одежды и парящая тишина вокруг заставляют Лану почувствовать себя неуютно, все это ей кажется пугающим и отвратительным.