Его сокровище
Шрифт:
Я сжал телефон, желание кричать и ругаться сдерживалось только моим чувством вины.
— Я призываю наш союз спасти ее и уничтожить ирландцев. Они объединились с албанцами, чтобы внедрить торговлю людьми в Нью-Йорке.
Рустик снова выругался.
— Отправь мне местоположение. Мы скоро будем там.
Этот человек не любил Софию, но в нашем мире имидж имел большой вес, и похищение дочери выставили бы его слабым.
Я повесил трубку, отправил ему координаты аэропорта Массачусетса и вернулся в офис. Мои люди были готовы,
— Блять, а Сиенна знает, что произошло? — спросил я Ромео, когда мы выходили из офиса.
— Ее держат в квартире. Она знает, что что-то произошло, но не знает, что.
— Я прямо сейчас зайду к ней и встречусь с тобой в гараже.
Ромео кивнул, и я подозвал Нудла к себе. Он шел рядом со мной, пока я поднимался по лестнице на этаж Сиенны.
Я кивнул охраннику, стоявшему у ее двери, и вошел. Она вскочила с дивана и побежала ко мне.
— Маттео, что, черт возьми, происходит? Они сказали, что тебя подстрелили? — Ее глаза скользнули по моей руке. — И я слышала какой-то грохот на крыше.
— Софию похитили ирландцы, — выдавил я. — Мы летим за ней. Присмотри за Нудлом.
Ее глаза расширились.
— О, Маттео. — Она притянула меня к себе и обняла, чего я не заслужил. — Что случилось?
— У меня нет времени…
— Клянусь Богом, Маттео, ты не выйдешь из этой комнаты, пока не расскажешь мне, что происходит.
Как так вышло, что все боялись меня, кроме женщин в моей жизни?
— Мне предоставили доказательства того, что София была предательницей, что она скармливала информацию албанцам.
Челюсть Сиенны отвисла. Затем она слегка покачала головой.
— Это не может быть правдой.
Ее немедленное отрицание предательства Софии заставило меня чувствовать себя еще хуже. Как я мог поверить в это хотя бы на секунду, даже столкнувшись с кучей доказательств?
— Да, ну, сразу после того, как я получил эти новости, мне сообщили, что Арбен атакует один из наших складов.
Теперь было настолько очевидно, что Доменико все это организовал.
— Итак… я сказал поместить ее в подвал, пока не вернусь.
Сиенна сделала шаг назад, ее глаза превратились в осуждающие щелочки.
— Ты, черт возьми, серьезно?
— Она должна была пробыть там всего пару часов, но потом меня подстрелили. Когда я очнулся в больнице, я предполагал, что она будет ждать меня в нашей квартире, но она все еще была в подвале.
Я отвернулся от испуганного лица Сиенны.
— Я не хотел, чтобы так произошло. Все это было подставой Доменико. Он работал с албанцами, но теперь он мертв.
— А вертолет? Крыша?
Голос Сиенны был ледяным.
— София и Анджело улетели с ирландцами. И…
Черт, мне не хотелось произносить эти слова.
— Ирландцы заключили союз с албанцами, чтобы расширить торговлю людьми в целях сексуальной эксплуатации в нашем городе.
Выражение лица Сиенны исказилось от ужаса.
— Что? Ты уверен?
—
Я указал на Нудла.
— Его вещи находятся в квартире.
— Ты шутишь, что ли? Ты собираешься просто оставить меня с ним и уйти? Как ты мог посадить свою жену в чертову камеру на сколько часов? Дней? Неудивительно, что она сбежала! — Ее руки легли на мои, и она встряхнула меня, посылая разряды молний в мою раненую руку. — Что с тобой не так?
— Со мной все не так! — закричал я. — Я не создан для роли мужа или брата. Я знаю, что я для тебя только разочарование! Я причина, по которой у тебя нет родителей, причина, по которой мы два года скрывались и жили в нищете. Я подвел каждого человека в своей жизни, так зачем беспокоиться об отношениях?
Сиенна сделала шаг назад и моргнула.
— Ты так думаешь, Маттео? Ты причина, по которой я все еще жива! Как ты можешь быть таким глупым? Наш дядя убил бы тебя! А это значит, что я тоже была мертва, или того хуже. Как долго ты будешь наказывать себя за то, в чем ты не виноват? Ты не позволяешь себе чувствовать, и теперь ты потерял любовь всей своей жизни.
Моя челюсть сжалась.
— Я не способен любить.
Она вскинула руки.
— Ты бы не узнал любовь, даже если бы она выстрелила тебе в лицо. Вот почему ты не понимаешь, что я люблю тебя. Ромео любит тебя. София… ну, по крайней мере, она тебя любила.
Мои конечности были слабыми, а грудь пустой.
— И я все испортил.
— Да, ну так исправь.
— Как?
Мой голос был хриплым шепотом.
— Придумай что-то, черт возьми. Но для начала верни ее сюда.
Я коротко кивнул, развернулся и направился к двери. Я остановился, положив руку на ее дверную ручку.
— Ты знаешь, я люблю тебя. Этого никогда не будет достаточно, но я люблю тебя.
А затем я ушел.
64
СОФИЯ
Он задел через мою руку и плечо, и я стиснула зубы.
— Сможешь вставить мою руку на место, когда мы приземлимся? — спросила я Анджело.
Он посмотрел на меня с паникой в глазах.
— Разве это не должен делать врач?
Я покачала головой.
— Я расскажу тебе, как это сделать. Ничего сложного.
Волна тошноты нахлынула на меня, и я не знала, было ли это вызвано тревогой, утренним токсикозом или болью. Вертолет попал в зону турбулентности, и у меня свело желудок.
— В твоем списке был полет на вертолете? — спросил Анджело.
Он пытался меня отвлечь, и ему благодарна за это.
— Нет, не было.
И не зря, видимо, раз уж нас в очередной раз заштормило.
— Думаю, буду придерживаться самолетов. Или, еще лучше, машин.
Леона широко улыбнулась.
— Где твоя жажда приключений?