Его строптивая любовь
Шрифт:
— И что? Меня лично всё устраивает. Он терпелив и спокоен, повторяет по десять раз разными способами то, что я не понимаю. Ни один другой преподаватель не стал бы так со мной мучиться, а он всегда добивается понимания и только затем переходит к следующей теме. Как по мне, лучшего учителя не найти, — твёрдо проговорила я и посмотрела на отчима с вызовом. — И не думайте идти к ректору с данным вопросом, я от Маэстро ни ногой. И из академии тоже. Вы можете быть уверены — здесь мне ничего не грозит.
Распрямила плечи, не мигая упёрлась взглядом в суровое мужское лицо.
— Лич — это возродившийся после смерти маг–некромант, Алессаль. Он ни жив, ни мёртв, то есть уже не человек, как ты понимаешь. Ты не должна у него учиться!
— Да ну с чего это вдруг? — возмутилась не на шутку. — Если Академия ему доверяет обучение учеников, значит, оно безопасное — это раз. А то, что он лич — его личное дело! — проговорила я, чуть усмехнувшись занимательному совпадению: лич — личное дело, дело лича. — Это два. Я вообще не понимаю, что вас так смущает. Вы житель Эрмида, в котором десятки разных рас. Нужно ко всем относиться с уважением. У нас на Земле расизм сильно осуждается, — закончила с непрозрачным намёком.
Эрдрих эр Фогрейв, мягко говоря, обалдел. Смотрел на меня минуты три. Но я твёрдо стояла на своём и взгляда не отводила, не пасовала.
— И тем не менее, лич — это страшное существо, Алессаль, — попытался он уговорить меня обволакивающе–мягким голосом.
— Ну и здорово. Все знают, у кого я учусь, так что не рискнут мне досаждать. Я — его любимая ученица, ему со мной интересно, — закончила гордо.
Отчим тяжело вздохнул и пошёл дальше по дорожке, направляясь в сторону тёмного леса, где по ночам спускали пар оборотни. И я вдруг очнулась, сообразила, что там достаточно мест, где дракон может сменить ипостась, схватить меня и утащить в Харрад или ещё куда.
Может, конечно, я паранойю, но исключать такое развитие событий нельзя. Отчим — дракон, а они считаются с мнением женщин только в том случае, если те — их истинные пары, жёны–драконицы или мамы. То есть, даже если он не заодно с сайреной (а я ничего не исключаю!), то может так поступить, руководствуясь своей натурой. Не будем рисковать.
— Нам нужно вернуться, в эту часть леса заходить людям запрещено. Мы можем помешать оборотням охотиться.
— Со мной тебе ничего не угрожает.
— Я ни в коем случае не боюсь. Более того, я уже туда заходила и покинула территорию с боем, взбудоражив оборотней. Мне официально запретили им мешать, — скромно произнесла я, желая шаркнуть ножкой, мол, совершенно несправедливо обидели бедную маленькую девочку, не дали обидеть десяток–другой злых и страшных оборотней.
— Твоя магия здесь развернулась, да? — понял дракон.
— Да. У меня четыре стихии, — похвасталась довольно. — Ветер, правда, слушается с перебоями, но более–менее общаемся.
— Понятно.
— Так что пойдёмте в другую сторону, — предложила я и, сообразив, что отчим из вредности может настоять на ином развитии событий, придумала неплохой вариант себя обезопасить. — О, или я могу вас познакомить со своей подругой. Беарра! Беарра! — заорала
Глаза отчима сузились от злости. Неужели я права, и он хотел утащить меня по–драконьи? Или в целом недоволен девичьей непокорностью?
У меня нет данных для полноценного анализа, так что только и остаётся, что оберегать себя по всем фронтам. Друг он или враг, но я буду действовать так, как сказал Рагнар, и за ворота академии ни ногой. В конце концов, когда всё выяснится, в случае необходимости попрошу прощения.
Белая тигрица оказалась рядом. Вышла из темноты вальяжно, медленно, но отчего–то я знала, что девушка бежала ко мне со всех лап. Быть может, по слышимому дыханию? Обычно хищники всё делают бесшумно. Через пару минут показалась и её свита — на мягких лапах подскочили к предводительнице их разнородной стаи или прайда, даже не знаю, как назвать своеобразный отряд кошачьих.
А далее я честно думала, что тигрица лишь останется рядом для страховки, но Беарра сменила ипостась и предстала перед нами обнажённой и настолько прекрасной, что я потеряла нить беседы.
Распущенные платиновые волосы струились по идеальному телу, мерцающему в темноте от остатков магии. Она выглядела, словно богиня, сошедшая с полотна талантливого художника. Нереально–красивая, царственно–спокойная, волшебная.
На меня божество не смотрело, бесшумно и плавно направляясь к замершему от восхищения дракону. Девушка бесстрашно положила руку на его грудь, склонила голову, будто прислушиваясь к чему–то, а затем подняла на него взгляд.
— Разве ты не связан узами брака с истинной парой? Я чувствую твой интерес ко мне, неистовое желание тела, отголоски мыслей, — произнесла она непривычно–глубоким голосом, проникающим точно в мозг, затмевающим любые сторонние мысли. Я даже головой потрясла. Это что вообще было?
«Вот дела–а–а», — протянул Огонёк.
«А что случилось–то?» — уточнила, желая разобраться. — «Она как–то на него воздействует? Разве у оборотней есть дар саашани или нечто подобное?»
«Дурында, смотри внимательнее и не отвлекайся. Этот ребёнок и есть его истинная!» — сдал с потрохами Огонёк. — «Страшно интересно, что он сделает, когда до него дойдёт эта роскошная мысль», — немного злорадно закончил он. Кажется, живой огонь тоже с подозрением отнёсся к поведению моего отчима.
Все звуки смолкли, словно не желая помешать историческому событию — встрече истинной пары. Ни сверчков, ни дыхания присутствующих, даже ветер заинтересованно замер.
Кожу вдруг закололо, да так сильно, что я на мгновение отвлеклась на свои ощущения, а когда подняла взгляд, огромный тёмный драконище уже бережно сжимал в лапах обнажённую красавицу, унося её в небо.
— О-о, — протянула я, нарушая тишину. Звук показался дурным и глупым, ни капельки не волшебным.
Подруги Беарры сменили ипостась, подбежали ко мне.
— Это кто? Откуда он здесь?
— Отчим мой. Женатый, — произнесла я чуточку заторможено. — Хотя, похоже, это скоро изменится. Или не так: я перестану быть Фогрейв, а Беарра станет, количество Фогрейвов останется неизменным.