Его сын
Шрифт:
Вырезав здоровенную дыру, из которой хлынули внутренности, Люк гадливо скривился, но подошел ближе и принялся копаться в желудке, вооружившись ножом, все больше стервенея с каждой секундой.
Солнца жарили, кровь, мясо и кишки воняли, от этого удушающего аромата желудок пытался вылезти наружу, заставляя сглатывать тягучую слюну, таинственная цель манила, словно песни сирен - Одиссея, Люк зарычал, теряя контроль и закопавшись внутрь практически с головой.
Было тяжело, но он просто взбесился, кромсая
На ладони лежал шарик размером с крупный мандарин, окровавленный, покрытый какой-то коркой, но для него он был самым нужным и желанным во всем мире. Оторваться было невозможно. Люк с трудом стряхнул с себя наваждение и брезгливо скривился.
Он был весь в крови, слизи и еще непонятно в чем, но выглядело это непонятное ужасно, а уж воняло как...
– Так... надо привести себя в порядок. Папа скоро будет, если я правильно понял. Надо встретить его в нормальном виде, чистеньким, а не как маньяк, дорвавшийся до жертвы.
Пройдя в дом, Люк промчался в освежитель, засунув в очиститель жемчужину, с которой он успел ободрать немного корку. Переодевшись, мальчик принялся собирать сумку. Несколько рубах и штанов, белье, бытовые мелочи, любимая игрушка. Дека. В кармашек на поясе - жемчужина. На голень - прикрепить загодя сделанные ножны с ножом. Сила - Силой, сейбер - сейбером, а иметь при себе "последний довод" и крайне неприятный сюрприз... самое оно. Одаренные - высокомерны. За что и расплачиваются очень часто. А у него первым оружием стали именно ножи, за прошедший год он немного восстановил навыки, но запускать тренировки нельзя. Тем более, такого от ребенка никто ожидать не будет... чем он и воспользуется. Если Кеноби решит качать права, у Люка найдется, чем его поразить.
Конечно, самонадеянно думать, что он такой уж весь из себя крутой, но надо же хоть как-то себя держать в руках, а то от мыслей о скором появлении Вейдера у него мандраж начинается.
Как он отнесся к тому, что у него есть сын? И знает ли Вейдер вообще, что он именно сын, а не дочь, например? Вроде, в каноне не знал, Падме не делала сканирование, решив устроить сюрприз и себе и мужу. Они, вроде, спорили, кто родится, мальчик или девочка...
– Давай, папа! Жми! Я тебя заждался!
На нервной почве проснулся дикий голод. В животе заурчало, и Люк, не выдержав, полез в холодильник, где лежала очередная ящерица, пойманная им накануне. Жуя, он размышлял о том, что все-таки правильно поступил, отправив дядю с тетей в город, подальше. Было четкое ощущение того, что если Ларсы останутся здесь, вместе с ним, то ничем хорошим это не кончится. Была полная уверенность в их гибели, но вот от чьих рук, совершенно непонятно. Вейдер? Кеноби? Кто-то третий?
А так, у них был шанс. Конечно, он не уверен в этом на все "сто", но терять родных не хотелось.
***
Недопустимо долго, на взгляд Дарта Вейдера, Темного Лорда Ситхов. Команда едва не выпрыгивала из кожи вон, пытаясь делать две вещи одновременно: исполнять свои прямые обязанности и не раздражать начальство.
Никто ничего не знал толком, но результат полета на Набу был виден всем. И так не отличающийся легкостью характера Лорд вернулся взвинченным и злобным, как неизвестно кто. Отдав приказ о смене курса, он лично его проложил, заставив навигаторов переглянуться.
Лорд сделал это так, словно этот путь был для него привычен и хорошо знаком. Новый курс стал короче на целых два часа, что все равно раздражало Вейдера. Ему хотелось быть там сейчас, немедленно! Там его дитя... Его. Ребенок.
Его сын.
Вейдер был абсолютно уверен, что именно сын. Он тогда спорил с Падме, гадая, но теперь он просто знал, что она родила мальчика. Прикасаясь к груди, там, где где-то глубоко внутри дрожала тончайшая, слабая ниточка связи, он смутно ощущал кого-то маленького, хрупкого и, в то же время, сильного, Вейдеру казалось, что он практически видит светлые волосы и голубые глаза. Или он просто хотел это видеть?
Постояв некоторое время на мостике, Лорд не выдержал, и ушел в свои покои. Нервы звенели, как натянутые струны. Чем больше он размышлял о всей этой ситуации, тем больше приходил в ярость.
Личность того, кто все это устроил, для Вейдера тайной не являлась. Оби-Ван Кеноби, собственной лживой персоной. Только он находился тогда на Мустафаре, только он мог забрать Падме, ведь мастер сказал ему, что когда он прилетел, ни его жены, ни яхты не было. Значит? Значит, Падме тогда была еще жива. Она прожила достаточно, чтобы родить ребенка, но недостаточно, чтобы отдать его родне. Впрочем, все это разузнает разведка...
Руки в перчатках сжались, заставляя задребезжать стоящую на столе статуэтку из черного хрусталя. Покосившись на нее, Вейдер шумно выдохнул и рухнул в кресло. Мысли скакали бешеными вомп-крысами, на которых он охотился в детстве.
Значит, она была жива... И у него есть сын. Предстоящая встреча нервировала и повергала в растерянность. Как его встретят? Знает ли малыш о том, кто его отец? Скорее всего, нет. Незачем Кеноби рассказывать ребенку такое. Совершенно незачем. Скорее всего, наврал с три короба, сволочь.
Ничего... он найдет своего сына. Чего бы это ни стоило...
Неожиданно по связи потекло нарастающее беспокойство. Вейдер вскочил, прижав руку к солнечному сплетению. Что-то происходит... что-то нехорошее.
Злобно рыкнув, Вейдер закрыл глаза, автоматически начиная отсчет вдохов и выдохов. Простейшее упражнение, которое всегда ему помогало. Двери закрылись, отрезая медитационную камеру от внешнего мира, дыхание успокоилось, истончилось... разум открылся Силе.