Его тайная одержимость
Шрифт:
Соняяя… Позорище.
— Не надо, пожалуйста, — шепчу я в надежде, что хотя бы он найдет в себе силы остановиться. — Я ведь замуж… вышла…
Связки сдавило от стыда.
— Плевать, — подцепляет кончик моего носа, и коротко целует в губы, как и я, задыхаясь от тяжелого дыхания. — Если ты только захочешь… будешь моей. Можешь даже ничего не говорить. Просто останься со мной…
Уже плохо соображаю, о чем он говорит, но в каждом его прикосновении столько нежности, что тело буквально просится в его мощные, но удивительно
И он это чувствует. Подается ко мне, прижимая всем своим весом к сиденью. Чувствую, как хрустит ткань моих трусиков. И это на мгновение приводит в чувство. Однако он не дает моей совести пробудиться. Отвлекает поцелуем. И я понимаю, что уже сама подаюсь ему навстречу.
Один рывок. Больно. Но не настолько, насколько я себе это представляла. Хотя может все дело в этих губах, что словно болеутоляющее скользят по моей коже. Или же в голосе, что время от времени шепчет что-то неразборчивое, успокаивая меня одним своим тембром:
— Где же ты раньше была, девочка, — прикусывает мочку. — Сокровище мое… пряталась от меня…
Мне нравится. К моему стыду… мне очень хорошо с ним.
Мое тело содрогается от удовольствия.
Бесстыдно зарываюсь пальцами в темные волосы. Вцепляюсь губами в колючую кожу на его мощной шее. Прохожусь по ней языком, прямо как это делал он, вызывая эту смущающую дрожь в теле.
Хочу, чтобы ему тоже было хорошо со мной. Хочу быть взаимна за удовольствие, что он дарит мне.
— Будь моей, девочка, — хрипит он у моего уха. — Умоляю… Только будь моей. Я заберу…
В моей голове начинают взрываться фейерверки, и весь мир будто исчезает, тогда как я проваливаюсь в бездну, испытывая нечто сродни эйфории от свободного падения.
Вот и все. Я так долго береглась, чтобы на собственной же свадьбе отдаться другому?
Судя по ощущениям, я ни о чем не жалею.
Ой, дура!!!
Открываю глаза, в надежде, что это все мне только приснилось.
Перед глазами мелькает приборная панель, а моя рука в горячих силках крепкой мужской ладони. Перевожу боязливый взгляд на обладателя огромной лапищи и едва на месте не подскакиваю.
Дьявол! Не приснилось!
Спит. Ну хоть что-то в мою пользу.
Нереально красивый. Таких обычно по телеку показывают. А тут на мою голову свалился. Я же для него развлечение, не больше. Уж если наши парни бесконечно спорами развлекаются, то уж городским мажорам тем более — не чуждо.
Рассвет уже.
Вот же натворила я делов…
И что теперь делать?! Как я Гене в глаза смотреть буду?
Спокойно. Надо для начала его найти, только зайду домой переодеться, на платье остались пятна крови. Стыдоба.
Чувствую, как лицо горит. Бросаю короткий взгляд на безумного незнакомца, стараясь запечатлеть его образ в голове и дергаю ручку двери.
Он ведь обещал, что мы больше никогда не встретимся.
Прощай, джин.
Кажется, где-то
10. ОН
Несколько месяцев спустя…
— Ну, Ром, мама уже подъезжает! Ты же не можешь работать вечность? — ноет Лина у моего стола.
— Могу, — отвечаю равнодушно, даже не поднимая на нее взгляд. — Именно этим я и занимаюсь. И помнится я просил не входить в мой кабинет, когда я занят. Все неотложные вопросы мы можем решить и по телефону.
— Выходи, как закончишь! — фыркает Лина, и вылетает из моего кабинета.
Да, все как раз так. Лишь бы не отвлекаться от работы. Тут хорошо и привычно. И этой пустоты не ощущается.
У моего мозгоправа возникла новая тупейшая идея. Он рекомендовал мне обзавестись семьей, после того, как послушал, какое наваждение со мной случилось на чужой свадьбе, — об этом вообще лучше не думать… А почему бы нет, решил я. Вряд ли есть куда хуже. Потому, недолго думая, позвал замуж единственную близкую мне женщину — Лину.
Мы условились, что свадьбы как таковой не будет. Распишемся по-тихому, и она переедет ко мне. Но все пошло не по плану, как только я сделал ей предложение.
Во-первых, она не стала дожидаться штампа в паспорте, и еще за пару месяцев до назначенной даты переехала ко мне.
Бесит. Но мой психолог — шарлатан, говорит, что семья складывается именно тогда, когда двое выходят из зоны своего комфорта и идут навстречу друг к другу.
Ну ок, попробуем. Хотя пока я только из себя выхожу, из-за вечного присутствия кого-то в моем обычно пустом доме.
Второе, что пошло не по плану, это маниакальная любовь Лины с ее мамой. Я просил никого не звать на роспись, а по возможности и вовсе не сообщать никому о нашем решении. И тому, по сути, тоже послужил причиной мой летний «срыв». Но Лина тут же ударилась в слезы: «невеста должна иметь возможность обнять мать, когда покидает отчий дом».
Я, конечно, предпринял попытку ее урезонить, напомнив, что отчий дом она покинула уже лет семь назад, да и отчий — от слова отец, а о нем она вообще редко упоминает. Хотя мне почему-то заочно по душе этот неизвестный мужичок. Куда больше чем будущая теща, с которой Лина чуть ли не ежедневно трещит по телефону.
— Только мама, клянусь! — заверяла меня Лина, когда мы в очередной раз заговорили о свадьбе. — Папа в силу здоровья просто не поедет.
Точно.
«У него сердце большое, доброе и слабое», — подсказывает нежный голос из моих воспоминай, что я всячески пытаюсь блокировать.
— Он же сердечник, — озвучиваю.
— О, разве я рассказывала? — удивляется она.
Вообще нет. Не рассказывала. Она вообще мне как назло ни о ком, кроме своей матери не рассказывает!
Соня… Все что мне осталось от НЕЕ. Ее имя.