Его темная целительница

Крааш Кира

Хвост дернулся, демон хихикнул. Полный сюр.

– Так, ну-ка! – чудовище, изображавшее Валентайна, схватило меня за руку, которой я продолжала тыкать в чешую. – Перестань.

– Тебе что, щекотно? – догадалась я.

Демон посмотрел на меня с непередаваемым выражением морды, и отпустил мою руку, а я, как лучшая девица пансиона, расправила складки безнадежно испорченного платья и сложила руки на коленях.

Учитывая, что за защитным кругом кто-то продолжал периодически пытаться прорваться сюда, чтобы подзакусить

одной не в меру отчаянной целительницей, ситуация все больше походила на галлюцинацию, которые бывают у пациентов лекарей от анастезирующего действия колаина.

– Мне необходимы разъяснения, – глядя в глаза демону, твердо сказала я.

– Тебе не кажется, что ты немного не в том положении, чтобы что-то требовать? – демон, изображающий Валентайна, щелкнул хвостом, на конце которого, к слову, тускло поблескивал треугольник лезвия.

Я заломила бровь:

– Ты мне угрожаешь?

– И даже если так, то что? – зеленые глаза нехорошо вспыхнули.

– Просто должна напомнить, что я – целитель, и сердце у тебя находится там же, где у остальных людей, – лучшим герцогском тоном сказала я.

– Ты точно целитель? Вам вроде запрещено отнимать жизнь.

– А я темная, мне теперь все можно.

Демон фыркнул.

– Убьешь меня – никогда отсюда не выберешься.

– Тебе уже будет все равно, – заметила я.

– Логично, – согласился демон и вздохнул: – Ну и что ты хочешь узнать?

Я немного растерялась. Ответ «Все» серьезным не был, но именно это узнать и хотела. Поразмыслив, я спросила:

– Все демонологи – демоны?

Если это так, то ненависть светлых к темным обретает смысл. Получается, темные и не люди вовсе, а нечисть, притворяющаяся людьми.

– Нет, – разрушил все мои теории всемирного заговора демон, – демонологи не демоны.

– А ты?

– Кхм...

– Мне нужны объяснения, – напомнила я.

Чешуйчатое чудовище задумчиво побарабанило когтями по валуну, оставляя в нем вмятины и абсолютно никак не реагируя на долбящуюся в защитный круг живность, и, наконец, сдалось:

– Хорошо, я расскажу тебе. Но взамен ты расскажешь, как герцогиня с правом наследования одного из государств материка оказалась в Темнейшей академии.

32

– Хорошо, – легко согласилась я, – только наследую я в самом хвосте длинной очереди.

– Неважно. Наследница есть наследница.

Я скривилась в ответ.

– Нет в тебе здоровых аристократических амбиций! – покачал головой демон.

– И прекрасно себя с этим чувствую, – парировала я. – Итак?

– Итак... – вздохнул демон, изображающий Валентайна. – Как ты уже, наверное, догадалась, моей семье чудесным образом удается сохранить свой темный дар в тайне.

– Я предполагала, но это вроде как невозможно, – осторожно вставила я.

– Для пытливого ума нет ничего невозможного, – отмахнулся демон. –

В общем, с помощью везения, магии и такой-то матери нам удается сохранять темное инкогнито. Но наш род очень древний и, хм, нажил себе немало кровных врагов за время существования. А потому наследник должен быть сильным.

– И твою душу заложили Темнейшему князю?

– Темнейшему вообще нет дела ни до чьих душ, светлая.

– Тогда тебя призвали вместе Валентайна? – продолжала гипотезировать я.

– Какая потрясающая безграмотность. Чему вас только учат в этих ваших светлых академиях.

Я хотела возмутиться, но кто-то опять ударился о защитный круг, и тот опасно прогнулся. Мой демон нехорошо прищурился, оскалил острые зубы, и все стихло.

– Хм. Так вот... – демон перевел взгляд на меня. – У нашей семьи есть ритуал призыва демона-покровителя. Если наследник выживает, доказывает право на существование, демон наделяет его силой. Вместе с силой приходит и цена. У каждого своя, и мой вариант не самый худший, как ни странно. Дед вот получил уникальный дар черного пламени, но потерял самоконтроль. И пока не восстановил его, успел сжечь двух жен, семь любовниц, тещу и с полсотни прислуги.

Демон жестко усмехнулся.

– А у меня всего лишь чешуя, крылья и хвост. Что, как ты понимаешь, не было бы проблемой, не изображай моя семья светлых магов.

Я задумалась.

– Но я не видела тебя таким раньше.

– Я держал себя в руках. Не хотел напугать.

Мы помолчали. Я обдумывала слова Валентайна. В защитный круг кто-то размеренно, но вяло стучал.

– Ты сказал, дед смог восстановить самоконтроль? Значит, и ты сможешь?

Демон-Валентайн неопределенно повел плечом, прошуршав крылом.

– Не обязательно. Есть несколько гипотез. Я постепенно проверяю каждую.

– Ясно, – вздохнула я. – Надеюсь, у тебя все получится.

– Предлагаю пока надеяться, что мы выберемся, – усмехнулся демон. – А теперь твоя очередь, Николетта.

33

– Чем тебе не нравится версия, что сострадательная светлая целительница вызвалась помочь темным магам? – невинным тоном спросила я.

– Я был с тобой откровенен, – хвост демона сердито дернулся. – Не обманывай мои ожидания.

Я недовольно цокнула.

– В Темнейшей академии я оказалась, чтобы избежать помолвки.

Чешуйчатая морда непередаваемо вытянулась.

– Ты что, из этих... – демон пощелкал ногтями, рассыпая искры, – борцов против детей, мужей и здравого смысла?

– Чего? – не поняла я.

– Ну из этих, которые «я никогда не выйду замуж, моя холостая свобода дорога мне как память о безвременно ушедшей юности»?

– Фу, нет, конечно, – поморщилась я. – Просто опекун решил, что дешевле всего будет откупиться от Бешеного принца мной.