Его Величество бомж
Шрифт:
– Наисветлейшая? – спустя минут десять, - когда можно освободиться от этой штуки? – мы всё ещё в постели, а я напрочь забыла про презерватив!
– Уже можно, - разрешаю.
– Зачем этот колпак? – прикольное название, но в точку!
– Чтобы у Наисветлейшей чудом не появились незапланированные дети, - слышу обиженный вздох,
– Ну, конечно! Зачем богине дитя от простого смертного?
– Ага, совсем незачем! Если этот смертный ей не муж.
– Значит, останусь без наследника…
– С, чего бы?
– Не могу!
– Что не можешь?
–
– Поясни! Я ж склерозная богиня!
– Только по твоему единоличному велению, Всемогущая! – бляха муха! Интересно, если повелю, меня настоящая Дадиан не покарает? Рискнуть, что ли?
– Ну, если дело за этим, велю!
– С, радостью! Но умоляю, не сейчас! Давай вернёмся в Абекур, и я, как король, предложу тебе руку и сердце, и всё королевство в придачу, а не как непонятно кто! Я весь твой и сейчас, и руки, и сердце, и голова! Но слишком низок для моей богини!
– Так ты и в Абекуре не король! – папу, что ли укокошить собрался?
– Стану, когда-нибудь! – не знаю, сколько они там живут, но мой человеческий век короток, я же не Всевечнейшая, чтобы дожидаться столько времени!
– Так и быть, согласна на предложение от герцога! – реагирует мгновенно! С кровати соскочил, пал на одно колено, хорошо хоть не на раненое,
– Наисветлейшая, Наивеличайшая, Наилюбимейшая моя Дадиан, прими руку, сердце и душу безропотного раба твоего на всю его жизнь! – ну, насчёт безропотного, я бы поспорила.
Кто бы глянул со стороны: голый лохматый Костик на одном колене, в бинтах, с презервативом всё ещё не расстался, ручку мою бережно держит в своих огромных лапах и целует трепетно и почти фанатично!
– Берти! – я не так хотела.
– Да, моя богиня? Я что-то упустил?
– Упустил! Представь, что я обычная девушка, не богиня и не волшебница, ты мне никакой не раб, и подумай, позвал бы тогда замуж? И помни, что ты герцог и без пяти минут король! – он теряется, а я добавляю, - вот когда обдумаешь сей факт, тогда и поговорим.
А пока, поднимаюсь, обхожу потерянного соискателя, собираю одежду и иду завершать кухонные дела…
Боже! Чего мы тут натворили! Кругом мука! Бульон давно готов, а на столе засыхает блин из теста!
Сначала уборка! Пока протираю поверхности, появляется в глубокой задумчивости Костик, одетый и хмурый. Приносит с веранды швабру и начинает молча выметать муку. Ликвидировав совместными усилиями следы прошедшей дури, усаживаемся к столу.
Я принимаюсь за лапшу, Костя за меня,
– Дадиан, любимая моя! Объясни, умоляю! Что это за игра? Требуешь думать о себе, как обычной девушке, а сама повелеваешь постоянно. Обещала, что в постели будешь Таней, а не позволила ни коснуться, ни слова сказать! – круто подловил, я уже и забыла. Надо как-то договариваться,
– Не понравилось?
– Очень понравилось, - вижу, взор помутился, наверное, припоминает, - можно будет повторить? Пожалуйста!
–
– Придумай, Тань! Я уже хочу! – посмотрите на героя, аж загорелся весь!
– А, кто тут только что вопрос ребром ставил: кто в постели главный?
– Запутался! – сразу во взгляде мольба, - я-то, кто?
– Вот мне лично пофиг кто ты: герцог ли, короли ли, или потеряшка-бомж! Любимый мужчина и всё! В любой ипостаси! Когда с такой же уверенностью решишь, кто я тебе, тогда вопросов не останется!
– Ага! Понял! – сразу просветлел, - любимая моя девочка – богиня! Сильная и слабая, колючая и нежная, уверенная и потерянная, холодная и горячая – вся моя! Любая любимая! – даже не ожидала, что так умеет, ранил в самое сердце, слёзы к глазам подступают,
– Костик! – бросаюсь обнимать, руки в муке, не важно! Он сказал такое, о чём и не мечтала, и даже ещё лучше!..
***
Доканав наконец лапшу, ею и ужинаем, и Косте на завтра останется. Истопив на ночь печку, перевязав заживающие раны, укладываемся спать.
Объятия любимого, горячая грудь и крепкое плечо теперь моя постель. Его дыхание - моё тепло, его близость - моё спокойствие и счастье. На душе мир и блаженство, всё встало на свои места…
***
Как же не хочется выбираться из-под любимого крыла поутру и тащиться на работу! Эх, жаль, что я не богиня! Сейчас бы пригодилось! Никуда бы от Костика не ушла, так с ним бы и оставалась!
– Можно мне с тобой, Тань? – вот ещё один страдалец.
– Нет, конечно! Я же работать иду, а не за руки держаться! В палату к Лёхе тебя не примут, койка наверняка занята.
– А если какой-нибудь гад опять нападёт? А ваш трусливый страж снова спрячется?
– Спасусь, я же всё-таки, богиня. А Васька не спрячется, после штрафа Никитичны немного посмелее стал. Ещё одно предупреждение, и пойдёт на все четыре стороны.
– Возьмёте меня вместо Васьки? – отличная идея! Герцог Оберонский охранником в приёмнике подвизается!
– Это вряд ли, - смеюсь, - тебе форму не подобрать! – целую его в нос, он смешно морщится и фыркает,
– Не форма красит человека! – где-то словил уже и под себя скорректировал.
– Не скучай, любимый, смотри мультики, отдыхай, а я буду тебе позванивать, когда свободная минутка выдастся. Время пролетит быстро.
Выбираюсь из постели, он за мной,
– Провожу!
Ставит чайник, заботливый мой, закидывает в печку несколько поленьев, чтобы поскорее прогреть дом, достаёт из холодильника масло, нарезает бутерброды.
Мы завтракаем, пьём кофе совсем как семейная пара обычным будничным утром, обмениваемся короткими репликами и тёплыми взглядами. Вот это и есть простое человеческое счастье! Этот самый момент, когда за окном ещё только светает, уютно трещат в печке дрова, а напротив любимый мужчина, лохматый, с помятой ото сна щекой, согревает влюблённым взглядом и намазывает маслом очередной бутерброд, беспокоясь, чтобы не ушла голодной…