Его запретная малышка
Шрифт:
— Милая Мари, я ослеплен твоей красотой, столько секса, так бы и скушал.
Мужчина обнимает меня, притягивает к себе, целует на глазах у всех, вспышки камер ослепляют. Лишь потом Анри замечает Симу. Освобождаюсь от его объятий, отхожу в сторону. С некоторых пор не могу выносить чужих прикосновений.
— Анри, познакомься, это Серафима Леманн, моя одногруппница. Очень, очень хотела с тобой познакомиться, только ради этого и пришла.
Сима тянет руку для поцелуя, улыбается, строит глазки. Анри что-то говорит
Вот идеальная пара: яркие, красивые, даже глаза режет.
— Мари, пойдем, сейчас торжественная часть.
Он тянет меня за руку к сцене, там много народу, играет музыка, ведущий что-то говорит. А я достаю телефон из маленькой сумочки, смотрю на время, совсем скоро должен подъехать Денис.
— А вот и моя прекрасная дочь, Мария, подойди, пожалуйста.
Папа зовет, улыбается, но по глазам вижу, что недоволен моим нарядом. Да вот плевать с высокой колокольни на его недовольство.
— Уважаемые гости, надеюсь, что после слияния наших компаний произойдет слияние семей. Позвольте представить тем, кто еще не знаком: моя очаровательная младшая дочь Мария и сын моего партнера Марселя Бушона, Анри.
Анри улыбается, сжимает мою руку, а я начинаю закипать, потому что отлично знаю, что никакого такого рода слияния не будет, но отец все снова делает так, как ему хочется.
— Папа!
— Давайте поаплодируем этой красивой паре.
Шум закладывает уши, перед глазами все плывет, прикосновения Анри раздражают, а самое страшное, что я вижу глаза Дениса. Он стоит один среди собравшейся уже полупьяной публики и просто смотрит.
Бледный, осунувшийся, а мне становится так плохо, что хочется исчезнуть, просто испариться. А вокруг меня будто отключается звук, застывает воздух, я вижу только его глаза, полные сожаления и боли.
Вот он разворачивается и медленно уходит через толпу, вырываю руку, несмотря на возражения Анри и папы, спешу следом за Денисом. Мне надо все ему объяснить, все рассказать, так не должно быть, я не могу жить дальше с этой болью.
Расталкивая гостей локтями, все это время сжимая телефон в руке, выбегаю на улицу, тут прохладно, но я совсем не чувствую этого.
— Денис! Постой! Да подожди ты!
— А ты для этого всего меня позвала, что порадоваться и поздравить? Извини, я без цветов.
Денис говорит зло, сжимает кулаки, смотри так, что я считаю себя виноватой во всех смертных грехах.
— Это совсем не то, что ты подумал. Все не так.
— А что я подумал? Что моя девушка сначала целуется хер пойми с кем пьяная в клубе, потом наверняка просыпается с ним в одной кровати — так, угадал? А потом я слышу, что свадьба не за горами. А еще эта сволочь трется рядом и трогает тебя.
— Это говорит мне мужчина в браке с беременной женой? Это выходит, ты у нас несчастная жертва, а я так, ветреная профурсетка?
Обида сменяется злостью.
— Я такого не говорил.
— Но я именно это услышала в твоих словах. Думаешь, мне не было обидно, когда твоя жена рассказывала, какой ты бабник, как не пропускаешь каждую юбку на работе, но она тебе все прощает, потому что любит, и скоро у вас долгожданное пополнение?
Теперь я практически кричу, выплескивая скопившиеся эмоции. Денис бледнеет еще больше, делает несколько шагов навстречу, но я отхожу.
— Ты поступила как взбалмошная капризная девчонка, просто убежала, отключила телефон и лучший способ выбрала — это напиться и забыться. Не дав мне сказать ни слова.
— Ты и сейчас ничего не говоришь, я слышу только претензии и упреки. Не могу тебя больше видеть! И не хочу!
— А ты, как обычно, убегаешь, не дав человеку сказать и слова.
Машу рукой, разворачиваюсь, слезы стоят в глазах, саму трясет, эмоции выплескиваются через край. Прохожу мимо людей, но иду не в зал, а сворачиваю в какой-то коридор, толкаю дверь, снова коридор.
— Мария! Маша, остановись.
Оборачиваюсь — за мной идет мужчина, но слишком мало света, чтобы рассмотреть его. Темный костюм, широкие плечи.
— Это вы?
— Вам плохо?
— Нет… что… что вы делаете?
Прислоняюсь к стене, но начинаю медленно оседать, когда к моему лицу прикладывают тряпку, сознание плывет, по щекам текут слезы, телефон падает из рук.
А дальше сплошная чернота.
Глава 38 Денис
Вот же несносная девчонка! Не давала и слова сказать, да я и сам хорош, взрослый мужик — и не смог сдержать свою ревность.
Но на самом деле, как увидел ее — в этом откровенном платье, такую красивую, желанную, за руку с хмырем-французом — взбесился. Должен был уйти, не видеть всего этого, иначе не ручался бы за себя.
А когда ее отец намекнул на слияние семей и на то, какая его дочь и этот, мать его, Анри, красивая пара — все, планка точно упала. Хотели ведь поговорить, пока ехал, перебрал столько слов, но они все моментально вылетели из головы.
Перед глазами алая пелена, вот теперь я понимаю беднягу Отелло, и за что он придушил свою Дездемону.
Наговорили друг другу кучу неприятных слов, претензий, упреков. Маша развернулась, убежала обратно в зал, а я, как чертов кретин, не мог сдвинуться с места. Но не мог оставить все как есть и кинулся за ней. Наткнулся на официанта, снес все содержимое подноса на пол и на себя, потерял несколько минут.
Метался несколько минут по залу в поисках своей девочки в золотом платье, заглядывая в лица собравшихся гостей. Через десять минут стал нервничать, а охрана начинала на меня косо смотреть.