Его запретная малышка
Шрифт:
Стыдно-то как.
— А сейчас к светским новостям. Как мы уже рассказывали, через три дня состоится грандиозный банкет по случаю слияния двух компаний, на котором соберутся самые богатые и знаменитые люди страны. Это светское мероприятие — одно из знаковых событий в мире бизнеса — пройдет в нашем городе, — девушка-репортер с короткой стрижкой и яркой помадой говорила быстро. — Олигарх Владимир Дымов и его французский коллега, обладатель многомиллионного состояния Марсель Бушон, заключат сделку века, а вот их дети, похоже,
Вцепилась в графин как в родной, продолжая смотреть и внимательно слушая, что несет эта странная особа.
— В наши руки попали эксклюзивные кадры, как Анри Бушон, единственный сын, наследник огромного состояния, завидный жених всей Европы, да что там — просто красавчик с обворожительной улыбкой, был замечен в одном из пафосных и дорогих клубов, как вы думаете, с кем? Мария, младшая дочь Дымова, студентка экономического факультета, умница, красавица. И похоже, там была не деловая встреча, молодые люди танцевали, их объятия никак нельзя назвать дружескими. А под занавес вот он — страстный поцелуй в машине. Ну что ж, так и должно быть, слияние компаний, не за горами слияние семей. Может, через пару месяцев нас ждет шикарная свадьба?
Картинки мелькали одна за другой: клуб, танцпол, Анри обнимает за талию, он слишком близко, потом улица, яркие вспышки. И в завершение — сквозь лобовое стекло фото дня, как меня целует Бушон.
Звон бьющегося стекла, брызги воды по ногам, острая боль, но она ничто в сравнении с тем, что я чувствую.
— Мари, что… случилось? Ты поранилась, постой, не двигайся.
А вот сейчас меня вырвет, зажав рот, бросаюсь к раковине, желудок выворачивает одной водой и горькой желчью.
Как же можно было так накосячить? Я старалась, видно, что старалась. Умываюсь холодной водой, выравниваю дыхание, Анри суетится рядом.
— Между нами что-то было?
— Что?
— Бушон, не включай дуру, я говорю про секс. Секс между нами был после того страстного поцелуя? — Тычу в телевизор, сама смотрю мужчине в глаза.
Глава 33 Маша
— Машка, что происходит, ты вообще в своем уме?
— А что случилось?
— Это ты меня спрашиваешь, что случилось? Ты новости видела?
— Видела.
— И это нормально?
— Даша, пожалуйста, не кричи, голова болит смертельно.
— Вот тебе папа устроит смертельный номер, головы не будет, и болеть будет нечему.
Сестра верещала в трубку, я, приложив к виску бутылку холодной минералки, ехала на такси домой. Анри, конечно, как джентльмен до мозга костей рвался увезти меня сам. Но сам он все, что мог, уже сделал.
Секса не было, он признался честно, какой хороший мальчик, недаром папе нравится он и вся его дружная французская семья с миллионами евро.
— Спорим, папа и слова не скажет?
— Как так?
— Ну, это же не твой загул
— Так у вас на самом деле роман? А как же тот преподаватель?
От упоминания Константинова начинают болеть зубы. Но первое, что я подумала и за что испугалась, увидев кадры новостей, это то, что Денис не простит меня за эту выходку.
Да и к черту, это я его не прощу — за ложь, беременную жену, за слова, что говорил. За то, что влюбилась в него. За то, что люблю.
— Ты о ком?
Дашка молчит, представляю, как смотрит в одну точку и пытается понять, был преподаватель, или ей это все почудилось по беременности, а может, в каком сериале видела?
— Так, не делай из меня дуру, точно помню, на той неделе ты говорила, что ты была с мужчиной.
— А теперь этот мужчина со своей беременной женой, с которой якобы разводится, а на самом деле все у них прекрасно.
— Да ладно? Рома, Рома, иди сюда, у нас ЧП. Где мои вещи? Маша, мы выезжаем.
— Нет, не смей никому говорить, слышишь меня, пухлый кролик? Никакого трепа о моей личной жизни со своим мужем, — быстро все это говорю в трубку, саму трясет, а во рту горечь. — Я сама во всем разберусь, мне не нужны твои причитания и обмороки по любому поводу, только Вершинина зря сорвешь с места.
— Но я ведь хочу помочь.
— Ты поможешь тем, что не будешь вмешиваться, Дашка, я очень сильно тебя люблю и бейбика твоего, что скоро родится, но давай без драматизма, мне хватило вчерашнего.
Отключаюсь, откидываюсь на спинку сиденья, прикрываю глаза, голова уже не кружится, но на душе так стремно и паскудно, что хочется или снова напиться, чтобы все забыть — но это, я знаю, не выход, — или спрятаться ото всех, а это самое последнее дело.
Родной огромный дом встретил тишиной, милой улыбкой экономки и строгим взглядом отца. Господин Дымов как всегда собран, безупречно сидящий, идеально сшитый по фигуре костюм, чуть заметная щетина на лице. В руке чашка с кофе, а хорошо бы смотрелся меч, что отсечет голову непутевой дочке.
— Добрый день, Мария.
— А он добрый?
— По твоему внешнему виду не скажешь.
Смотрю на свое отражение в высоком зеркале: короткая юбка, ботинки, без колготок, на ногах царапины от осколков разбитого мной графина. Запахиваю кожанку плотнее, чтоб не было заметно, что я без лифчика, волосы растрепанные. Красотка, что еще сказать, под глазами темные круги, пересохшие губы. Так и вижу завтрашние заголовки желтой прессы: «Дочь олигарха спилась», «Один шаг до центра реабилитации», «Богатые тоже плачут и бухают по-черному».