Его запретная малышка
Шрифт:
— Вера, а давай не к тебе, а в ресторан, я угощаю. Что за праздник? Ну, мы девочки, мы придумаем. И Олю зови, я позвоню Симе, нужно срочно развеяться, господи, как же давно я не пила шампанского! Адрес сейчас скину, и давай живее, все, до встречи, ловлю такси.
Одно из дорогих, но вполне себе тусовочных заведений, где подают отличные закуски и игристое вино, встретило меня как родную. Они, черти, знают, чья я дочь и до какой степени нужно меня облизывать.
И почему я раньше не пользовалась такими заманчивыми привилегиями? В пень
Ищу в телефоне ее номер, официант ждет заказа, натыкаюсь на сообщения Дениса, морщусь, удаляю не глядя.
Папа прав, я еще слишком неопытна и наивна. Но это не помешает мне напиться сегодня.
Глава 30 Маша
— Подруга, может, хватит?
— Зой, ты чего? Какой «хватит»? Мы только начали.
Пытаюсь перекричать музыку, залпом выпиваю четвертый шот, у него классное название: «Камикадзе», как раз в тему моей спонтанной вечеринки. В нем водка, апельсиновый ликер, сок лайма, вся эта цитрусовая бомба ударяет по рецепторам, а алкоголь — в голову.
Мне хорошо. Вот сейчас хорошо точно.
Зоя смотрит подозрительно, но выпивает со мной, она-то, взращенная на Пашкином самогоне, глотает эти пафосные коктейли как компот. После ресторана, куда приехали только Сима и Вера, жутко захотелось в клуб.
Девочки не понимали моего веселья, а мне не хотелось ничего объяснять. Если начну, то сорвусь в истерику, но я ведь Дымова, я не могу себе такое позволить, да еще в публичном месте, надо быть сильной во всем.
Обманул тебя мужик — да какая фигня, найдем нового. Главное — узнать, не беременная ли у него жена.
— Маша, посмотри на меня, Маш, — Зоя тянет за руку, фокусирую на ней взгляд.
— Зойка, как же я соскучилась, ты бы знала, — обнимаю сестренку, смачно целуя в щеку. — А давай выпьем за нас, таких классных девчонок.
— Выпить-то мы выпьем, да что случилось-то с тобой? Маш, я не узнаю тебя. Пошли, здесь такой грохот, я себя не слышу.
Зоя тащит меня с барного стула, вот правильно сделала, что не надела каблуки, так бы уже ноги переломала. Выводит в коридор, долго идем.
— Да перестань, Зоя, я танцевать хочу, где Серафима? Наша самая пафосная и зажигательная подружка обещала мне не спать всю ночь.
В Зое веса на пятнадцать килограмм больше моего, мне с ней не справиться, перебираю ногами, чтоб не отставать. Холодный воздух ударяет в лицо, закрываю глаза, нет, мне нельзя трезветь, я не затем дегустирую все в баре строго по алфавиту.
— Маша, что случилось? Быстро рассказывай, иначе я из тебя душу вытрясу, я не твои мягкотелые однокурсницы.
Стало грустно, облокотилась о стену, неподалеку несколько молодых людей и девушек курят. Может, и мне закурить?
— Эй, ребята, сигареты не будет?
— Ты совсем охренела, Дымова, ты еще шприц у них попроси!
Зоя трясет меня за плечи, отводит еще дальше, смотрит, а мне хочется рыдать.
— Влюбилась, была неосторожна.
— Ну, так это нормально, в чем трагизм? — Зоя спрашивает по делу, не устраивая из моего состояния событие.
— Не в того мужика я влюбилась, — вздыхаю, поднимаю глаза в небо, по нему рассыпаны тысячи ярких звезд, но они все сейчас расплываются.
— Что значит не в того?
— Соседа помнишь бабы Ани, тот бородатый в шортах?
— Ну. Он еще наезжал на нас, что мы ему мешали. Забыла, как звать.
— Вот в него и влюбилась.
Зоя слишком долго молчит, видимо, фильтруя информацию, сопоставляя, где дочь олигарха Дымова и где деревенский гость бабушкиной соседки. Не хочется ей помогать с выводами, но ни в жизнь не догадается.
— Когда успела? Еще в деревне? Объясни толком.
— Там и успела, а сейчас он препод наш в универе.
— И?
— И женат.
— Ох ты, еб…ь, дела. Но жена как бы не проблема.
Опасная ты, Зоя, женщина.
— У него беременная жена.
— Ох, ёпти. Ситуация.
— Так что, Зой, хорош меня пытать, пошли пить и танцевать.
Улыбаюсь, двигаю бедрами, биты музыки из клуба слышны и на улице.
— И что ты будешь делать?
— Я же говорю, бухать я буду. Завтра, может, на машине погоняю да уеду на Кипр. Папа решил, что я его компрометирую этой связью. А я ведь и не знала, правда не знала. Он говорил, что разводится, что жена сама от него ушла, что он свободный мужчина. Но я же до того глупая и наивная, что ничего не вижу вокруг.
Ну все, сорвало чеку с гранаты.
Я начинаю задыхаться, всхлипываю, руки дрожат, но слез нет. Не хватает воздуха сдержать в себе ту боль, что разрывает душу.
— Ну, Маш, все, все, милая, прекрати, — Зоя обнимает, со всей силы цепляюсь за ее плечи, но не помогает, начинаю выть, даю волю слезам.
Стоим так несколько минут, Зоя гладит по спине.
— Машка, да чего только в жизни не бывает, у нас на курсе случай был, закрутила одна преподша со студентом, так они шпехались в аудитории, а там камеры, прикинь? Ее по статье уволили, муж еще избил, а пацану-то хоть бы что. Вот это ситуация, а у тебя, все лишь взрослый и женатый, это опыт, какой есть, но опыт.
— Камеры?
Отрываюсь от Зойки, вытираю слезы, смотрю внимательно, четыре шота и бутылка сухого красного из меня выветриваются моментально.
— В вашем универе нет? Да они почти в каждой аудитории есть, так сказать, следят за учебным процессом и безопасностью.
— Интересное кино.
— Какое кино?
— То, что сняли сегодня после первой пары, минет от дочери олигарха.
— Твою же богу душу мать. Машка, это пиздец.
— Пойдем, выпьем.
— Уверена?
— Да, сейчас я только позвоню одному человечку.