Его жажда
Шрифт:
— Зачем ты это сделала? — Вопрос звучал просто. Но ответить на него я не могла. — Ты не имеешь права так делать, бэби. Ты моя жена. А моя жена должна ждать меня дома. Готовить жратву. И никуда не высовываться.
— Может, мне еще паранджу надеть и на коленях перед тобой ползать?
— Почему бы и нет, — ответил Джош без капли совести в голосе. — Да… Было бы неплохо. Серьезно. Я требую хоть немного уважения к тому, кто потратил на тебя кучу сил и времени… чтобы сделать нормальной.
— А я не
Его слова меня прямо задели — именно это обычно скрывалось за всеми эти "бэби" и "котенок"!
— Нет, ты не была нормальной! Да ты и сейчас ненормальная! Ведешь себя как идиотка полная! Почему тебе не сиделось дома?! Зачем ты сюда приехала?!
— Джош, я не хочу сидеть за семью замками. Я тебе не домашнее животное, чтобы меня держали взаперти.
— У нас с тобой семья, Камилла. СЕМЬЯ. Это нормально, когда жена ждет мужа дома, пока он в командировке.
— А зачем? — вырвалось у меня само по себе.
Правда, я не хотела ему принципиально насолить — просто вырвалось естественным образом. И ведь правда — зачем?
— Что значит "зачем", мать твою?! — разрывало Джоша от гнева. Он поднялся со стула, упершись руками в стол, и начал кричать на меня так громко, как только мог. — Затем, что так положено! Так должно быть! Это правильно, блядь!
— Да мне наплевать на то, что правильно. Я хочу жить так, как требует душа. Хочу жить комфортно, а не как загнанная мышь.
— Ты не загнанная мышь — ты моя жена. Часть нашей дружной семьи, Камилла.
— Пф… — ухмыльнулась я и качнула головой. — Это не семья.
Его лицо перекосило нервным параличом.
— Что, прости?
Было ли мне страшно это говорить ему в лоб? Да, немного. Но я за время жизни с этим человеком стала уставать от этой картонности, этой показушности, этой шаткости нашего "счастья". Оно фальшивое — и точка.
— То, что у нас с тобой — это не семья, Джош. Это не семья.
— Ну нифига себе… Может, ты мне еще скажешь, что не любишь меня?
— Возможно, — ответила я налегке.
И эти слова заставили мужа краснеть и синеть буквальным образом. Его щеки багровели. Казалось, что еще секунда — и он сделает со мной что-то ужасное.
— Ты это специально делаешь? Просто позорить меня решила?
Я посмотрела на зеркало в стене. Понимала, что это стекло, которое проглядывается только с той стороны. Ведь мы в комнате допросов. Стало быть, тут и наблюдают за всем, и прослушка имеется, запись согласно протоколу задержания.
— Они ведь все это слышат, верно?
— Что? — задыхался Джош от ненависти ко всему сложившемуся вокруг. — Ты о чем это?
— Наш допрос записывается, не правда ли?
Он выдохнул, откинулся на спинку стула, закурил вторую сигарету.
— Я попросил не записывать. Нас никто сейчас не слышит.
— Откуда тебе знать? Ты уверен в этом? — говорила я, чтобы позлить его. Вывести из равновесия. Показать, что я не боюсь. Мне не страшно. Я крепче, чем он думает. — Что если ты не все контролируешь? — Я склонилась над столом и сказала почти заговорщицким голосом: — Тебе в голову никогда не приходило ничего такого? Что у тебя за спиной могут происходить вещи, о которых ты не знаешь…
Джош безмолвно курил и смотрел мне в глаза.
Он не попался на крючок — а зря. Я говорила правду, прозрачно ему намекала. Но Марсель был прав. Мой муж как детектив — полнейший ноль. Он не замечает очевидного. Даже было интересно посмотреть ему в лицо, когда он узнает от меня подробности.
— Все было прекрасно столько лет, малышка… Что с тобой произошло? — говорил он дымными словами. — Что теперь не так? Мне казалось, у нас дружная семья. Ты да я. Мы вместе. И никто нам не мешает. Мне казалось, что ты меня любишь, уважаешь. Что ты благодарна мне за все, что я сделал для тебя.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать. Подождала какое-то время, чтобы обдумать слова. И он точно думал, что это будет извинение. Мои слова прощения. Что я буду просить его простить меня.
И мне самой сперва казалось, что будет именно так. У меня на языке вертелось обычное "прости". Я хотела сказать это слово.
Но в последний момент осеклась. Оговорилась. Просто ошиблась словами.
И что-то пошло не так.
— Это ты меня заставил все это сделать. Ты меня убедил, что я жертва насильника. И я тебя за это ненавижу.
Порой бывает так, что ты годами что-то носишь в себе. Задавливаешь внутри. Хочешь сказать, но боишься. Не позволяешь себе даже громко думать об этом, не то что произносить претензии вслух.
Но оно все равно никуда не девается. Всегда с тобой, всегда внутри. И это давит на тебя, где бы ты ни была и что бы ни делала. Эта вещь — она преследует тебя, не позволяя спать, спокойно есть. И имя ей — обычная правда.
Которую знаем мы оба. Я и он.
И Джош мгновение назад услышал эту правду. Я не выдержала и сказала своему мужу, что думаю на самом деле. А думаю я вот что…
Он испоганил мне жизнь, навязав свой вариант реальности. А так как я боялась следовать за Марсом, то поддалась слабости, поддалась инертности. Именно Джош все сделал за меня — совершил моими руками. Сделал то, что ему было выгодно.
— Что ты только что сказала, Кэм?
Он смотрел на меня то ли серьезно, то ли с насмешкой. Но так выглядело отчаяние. Когда суровому мужчине вдруг указывают на очевидное. Говорят, что он обманщик, манипулятор, мошенник. Преступник. Хотя сам он выдавал себя за мессию и спасителя.