Его жажда

Яблонская Альбина

Это было просто сумасшествие. То, что происходило между нами.

У меня внутри все просто выгорело. Почернело. От любви к нему не было и следа. Да и была ли там любовь хоть когда-то? Ответа на этот вопрос я не нашла в своей душе. Хотелось… просто реветь. И курить, заливаясь слезами.

— Хорошо.

Он расстегнул наручники. Я размяла запястья. Взяла сигарету. Джош поднес к ней спичку, я прикурила и сделала затяжку. Было очень обидно и больно.

— Ну так как, Камилла? Куда ты ехала? К кому? К Марселю?

— Нет, —

вытирала я слезы в облаке дыма. — Не к Марселю. Я ехала не к нему. Он для меня ничего не значит. Я о нем даже не думаю. Марс — это… облизывала я соль на губах, — это прошлое. Ему я уже никак не помогу… Но есть люди, которые нуждаются в моей помощи. И ты должен это понимать. Не запрещать мне делать правильные вещи.

Джош внимательно выслушал, потупив взор на мои красные от стали запястья. Он наконец стал понимать, в чем дело. И оно было вовсе не моем первом парне. Марсель тут никак не замешан. Это правда.

— Это все из-за мальчика? Того пацана-телепата?

— Его мать мне звонила, — глотала я слезы и вдыхала горький дым как антидот от боли в сердце. — Она очень напугана. Хочет вернуть его в детский дом, если проблемы повторятся.

— Да и черт с ним, Камилла. Пусть отдает. Тебе какое дело? — уверял меня муж, что все идет своим чередом. Что мне не стоило в это вмешиваться. Не моя ведь проблема. Он пошел на примирение и взял меня за руку. — Какое ты имеешь отношение к этому мальцу? Это просто чужой ребенок. Страна о таких заботится.

— Как, интересно?

— Есть специальные учреждения для детей с… особыми потребностями.

— Хочешь упечь его в психушку? — отрезала я и вырвала ладонь из теплых рук.

— Да я ничего не хочу. Это не мне решать, куда отправится малый, у которого отец — уголовник, а мать не была способна воспитать сына, поэтому бухала дни напролет.

— Откуда тебе знать? Ты ничего о нем не знаешь! — заводилась я опять. — Ни о нем, ни о его настоящих родителях!

— Ну почему ты прикипела к этому ребенку, Кэм? Зачем он тебе сдался? — взывал мой муж к благоразумию. — Пытаешься заполнить пустоту?

И я честно кивнула, рыдая.

— Да, Джош, да! Представь себе! — Слезы заслоняли мне картинку. Я держала сигарету, но курить не могла. Могла только плакать, роняя капли соленой воды. — Я пыталась реабилитировать себя, помогая этой семье!

— Но так ты не вернешь ребенка!

Я вскочила со стула, бросив на пол чертову сигарету. Посмотрела на Джоша пронзительным взглядом ненависти. И стала истерически кричать.

— Это ты у меня отнял его! Ты убил его! УБИЛ!

— Я не убивал его, Камилла! Не убивал! — пытались меня успокоить, но это нереально. Я сорвалась и летела в пропасть. — Все произошло само собой! Малыш родился уже мертвым! Я ничего не мог поделать с этим, понимаешь?!

— Почему он умер?! Почему?! — не понимала я. — Почему мы не могли это сделать в нашей обычной больнице?! Зачем ты меня вывез в другой штат, чтобы

я рожала там?! Почему не дома?!

— Послушай, бэби…

— Ты меня полгода держал под замком! Никто даже не знал, что я беременна! НИКТО! А затем ты тайно вывез меня в условиях секретности… привез в какой-то закрытый госпиталь, где не было нормальных специалистов даже!

— Ты все не так восприняла…

— А КАК?! — орала я, содрогаясь от собственного крика. — Зачем ты это сделал?! Ты так боялся, что кто-то узнает о моем положении?!

— Нет! Я просто хотел, чтобы ты рожала в самой лучшей больнице! В нашем роддоме не было условий! Там вся техника старая, а врачи — дряхлые маразматики, которые не знают, что творят!

— И все же он умер, — подвела я черту. — Это произошло. Хотя ты говорил… уверял меня, что все безопасно. Что ребенку ничего не угрожает. Что все под контролем… А ребенок умер.

Джош опять развел руками. Пытался найти оправдание, но не мог. Потому что его не было — смысла в оправданиях. Какой в них толк, если жизнь уже не вернуть?

— Мы ничего не могли сделать. Врач сказал, что шансов не было его спасти. Так бывает.

Я достала из пачки еще одну сигарету, раскурила ее, чтобы снять чертово напряжение. Но было только хуже. Я уже плыла конкретно. Не понимала, реально ли все происходящее вокруг, или это просто бред — все, что случилось в моей жизни после предательства Марса. Моего предательства. С тех самых пор, как я предала его и сделала изгоем.

— Что показало вскрытие? — решила я в этот раз додавить наш разговор. — Что… показало… вскрытие?

Я курила сигарету — втягивала дым как не в себя — и смотрела ему прямо в глаза. Чтобы он мне не соврал. Я хотела узнать ДОЛБАНУЮ ПРАВДУ.

— Господи, Кэм… — отмахивался муж. — Да какое вскрытие — он же младенец?

— Ну и что с того?!

— Врач и так все видел — обвитие горла пуповиной! Он просто задохнулся!

— Я не верю! — кричала я как ненормальная. — НЕ ВЕРЮ! Ты убил его, просто убил! Ты не хотел малыша, ты убил его… убил… — Я прижалась к стене и без чувств сползала по ней на пол. Ноги подкашивались, силы покидали меня просто. От этой безнадеги вокруг. — Узи показывало здоровый плод, а ты его не любил. Ты не хотел ребенка — ты его убил… убил… — повторяла я снова и снова, — убил… Ты убил моего ребенка… потому что он не твой…

Джош опустился на колени, взял меня за голову ладонями. Смотрел в глаза и пытался успокоить. Но могла ли я ему верить? Тот ли он человек, которому я могу довериться теперь? А если нет — то существуют ли люди, которые все еще на моей стороне?

— Мне очень жаль малыша, — выдохнул муж, вытирая слезы на моих щеках. — Мне жаль, что он не выжил… Если бы этого не случилось, я бы принял его и любил бы как своего собственного.

Я подняла на него глаза. Пыталась понять, искренен ли он. Он в самом деле это сказал? Мне не послышалось?