Его женщина
Шрифт:
– Да чего ты гонишь? Я не дебил, - возмущается Дэрил.
Но про себя не может не признавать некоторую правоту Мэрла. Кэрол уже обводит его вокруг пальца. Одним своим видом, одними только взглядами, улыбкой и заботой. Словами о том, что он не такой, как остальные. Словами, которым так хочется соответствовать. Словами, которые вынуждают его держаться от нее подальше на правах смиренного хозяина, принимающего в своем недостойном жилище особу высоких кровей.
– О, я смотрю, винтики там, в башке, какие-то заработали, - пьяно хмыкает Мэрл.
– Давай, думай и если чего – обращайся.
– Блин, ты чего, думаешь, она меня замочит по-тихому?
– фыркает Дэрил.
– А хрен ее. Недооценивать ее не стоит. Такая и замочить может. И не поморщится притом даже.
– Не гони. Все путем.
– Ну, смотри, братишка, - поднимается брат и потягивается.
– Ладно, пошел я. Завтра у Блейка будешь?
– Угу.
Дэрил встает проводить Мэрла до двери и резко оборачивается, когда дверь в спальню открывается, пропуская Кэрол. Она выходит попрощаться с гостем. Она услышала, что он уходит. Что еще, черт побери, она слышала?
Медленно натягивая на себя куртку и чертыхаясь из-за гипса на запястье, Мэрл совсем не торопится, искоса поглядывая на Дэрила и стоящую рядом Кэрол. Изучающе смотрит и хмурится, словно пытается понять, что не так.
– Эй, голубки, вы чего, как изваяния? Не поделили что? Ты братишка, не парься, будет баба много возникать, поменяем на другую! Уж тебе-то найдем!
– как всегда, прямо говорит то, что думает, брат.
Даже пьяным сообразил, что именно ему показалось странным: он не видел ни одного прикосновения. Не слышал ни одного слова, говорящего о том, что Кэрол и Дэрил не просто знакомые. Не заметил ни одного признака их близости.
Не успевая подумать, как лучше всего развеять все подозрения Мэрла, Дэрил торопливо обнимает Кэрол со спины, крепко прижимая ее к себе, а она вовремя подыгрывает:
– Мы застыли от нетерпения, - заявляет она игриво.
– Типа, сваливай поскорей, дядюшка Мэрл, дай нам уже порезвиться в постельке?
Они смеются, а Дэрил старается угомонить прерывистое дыхание, ощущая мягкое тело в своих объятьях, машинально поглаживая пальцами талию Кэрол, чувствуя сквозь тонкую ткань ее белье, ощущая сладкий запах, прижимаясь щекой к ее виску, вжимаясь бедрами в ее бедра, изнывая от желания порезвиться где угодно, лишь бы с ней и прямо сейчас.
Он не сразу понимает, что дверь захлопнулась за Мэрлом. Он не сразу соображает, почему Кэрол напрягается в его руках. До него не сразу доходит, что она все чувствует.
И отлично теперь понимает: он не какой-то там гей. Он ее хочет. Хочет так, что уже скользит пальцами вниз, захватывая ткань платья, чтобы поднять его, чтобы подтолкнуть ее к стене, чтобы дернуть за бедра, приподнимая, прогибая ее в пояснице, отодвигая все эти ее кружева и…
Кажется, он отталкивает ее слишком резко. Кэрол пошатывается, едва удерживаясь на ногах, и не оглядывается, пока он не уходит. Прямо в душ. Ближе к ледяной воде, в которой моется, пока из головы не уходят все мысли, кроме одной: о теплом одеяле. Натягивает джинсы, набрасывает рубашку и шагает в сторону спальни.
– Повязка, - окликает его Кэрол и через несколько секунд появляется с бинтом в руке.
– Ты полностью промочил свою повязку. Нужно поменять.
– Я сам, - выхватывает Дэрил бинт из ее рук, не понимая: она что, издевается?
Как ей в голову приходит предлагать ему снова касаться его? Или ей нравится эта игра? Нравится быть желанной и знать, что даже такой, как он, Дэрил Диксон, ничего ей не сделает. Потому что она обрела над ним какую-то странную власть. Вот только эта власть не бесконечна. Как и его терпение. Она должна понять. Она же вроде как умная.
И она, конечно, понимает. Отступает на шаг назад и отводит взгляд в сторону. Позволяет ему, чертыхающемуся, закрыть за собой дверь спальни. Он меняет повязку, невольно вспоминая, как это быстро и ловко делала Кэрол. И не представляет, как жил раньше. Без ее голоса, тихих шагов, понимающих взглядов, вкусной еды и прочих удобств, приходящих в дом только с женщиной.
Обычно в дома этого города с женщиной приходило и кое-что еще. Секс. А если совсем уж честно, то в большинстве случаев: секс, побои, слезы, обиды, синяки, ненависть. Тихая, молчаливая, скрываемая изо всех сил и оттого еще большая ненависть.
У него же секса нет. Но может ли он быть уверен, что нет и ненависти?
========== Часть 7 ==========
Из дома он сбегает с утра пораньше. Не выдерживает внимательных взглядов, бросаемых Кэрол на него за завтраком. Не выдерживает собственных мыслей о том, какой он идиот, что, поддавшись непонятному порыву, испортил все в первую же ночь и теперь понятия не имеет, как разгребать это. Как жить в одном доме с женщиной, которую он хочет? Как позволить себе с ней что-то большее, если она так свято верит в его благородство, а он, как последний идиот, ловит кайф от того, что кто-то о нем так хорошо думает?
А Кэрол, оказывается, времени не теряла. Губернатор, улыбаясь, упоминает ее имя и говорит, что Роуэн с ней успела подружиться. Как и остальные женщины, которые здесь давно и на хорошем счету. Она подружилась с ними, даже из дому не выходя. Интересно, о чем они общаются между собой?
Обсуждают своих мужчин? Радуются тому, что им повезло, и они живут вполне сыто и спокойно, давно уже позабыв об опасности за стенами города? Мечтают об избавлении? Строят коварные способы мести? Планируют попытки побега? Просто сплетничают о своей женской ерунде?
В любом случае, дружба Кэрол с ними помогает Дэрилу стать еще более «своим». И помогает ей самой, которая слишком быстро становится здесь своей. И может быть, Мэрл прав? И она просто втирается ко всем в доверие, чтобы… Чтобы что?
Дэрил не знает. И, кажется, не хочет знать, заходя в дом и видя ее улыбку. Слыша ее мягкий голос, какую-то ерунду о прошедшем дне и рассказы о тех самых сплетнях, которыми делились с ней ее новые подруги. Наблюдая за ней, уютно свернувшейся на кресле с вязанием или книжкой в руках. Замечая, что она запоминает его редкие реплики по поводу приготовленных ею блюд и всеми силами старается ему угодить, готовя то, что нравится ему больше всего. Идеальная женщина.