Его зовут Ангел

Милтон Анна

Я вздыхаю.

– Не знаю, смогла бы я когда-нибудь смириться с этим.

– И не узнаешь, пока не переживешь, - спокойно говорит Ангел.
– Но я не хочу, чтобы ты пережила это когда-нибудь. И никто другой. Это ужасно, поверь мне.

– Верю.

– Ты думал когда-нибудь о смерти?
– спрашиваю я спустя минуту.

– О смерти?
– его голос звучит удивленно.

– Ну, да, о смерти.

– Почему я должен думать о ней?

Я пожимаю плечами и закусываю нижнюю губу. Чувствую себя ужасно неловко, потому что это странный вопрос, но все равно жду

ответа.

– Нет, - произносит Ангел неуверенно.
– А ты?

– И я.

– Врешь.

Я напрягаюсь и стараюсь не смотреть на него.

– Если бы не думала, то не спрашивала бы меня сейчас об этом, - говорит Ангел.

Я закрываю глаза и вслушиваюсь в тяжелые удары своего сердца.

– Я думала, но не в смысле, что хочу умереть, - пытаюсь объяснить я.
– Я просто думала о смерти. Что это такое? Как люди умирают? Что их ждет после? Есть ли та сторона? Рай? Или ад? Или после смерти наступает пустота? Может ли человек переродиться?

– Да. Мне тоже интересно знать это, - соглашается Ангел.
– И… я думал об этом, - он переходит на шепот. Я немного склоняюсь к нему ближе, чтобы лучше слышать. Большие коричневые глаза Ангела смотрят прямо на меня.
– О смерти. Своей. О том, что мог умереть тогда.

Я вздрагиваю и чувствую щемящую боль в груди.

– Я думал о том, почему выжил, - говорит Ангел.
– Думал о том, что бы было, если бы я все-таки умер. И иногда я думал, что хотел бы… умереть.

Я пошатываюсь назад, слыша последние слова, и мои глаза округляются от шока.

– Ты хотел… умереть?
– изумленно произношу я.

Легкий румянец касается его щек, и он не смотрит мне в глаза, когда кивает. Я медленно отворачиваюсь от него и начинаю глубоко дышать, потому что паника, смешанная с тревогой, застревают в горле, перекрывая доступ к кислороду.

Сердце ускоряет свой темп, и я начинаю чувствовать знакомую боль.

– Тебе тяжело это понять, - говорит Ангел измученным голосом, отчего мне становится еще больнее.
– Я и сам себя не понимал, когда думал об этом.

– А сейчас?
– я перевожу на него растерянный взгляд.
– Сейчас ты думаешь о… том, что хочешь умереть?

– Нет, - сразу отвечает он, и я верю ему.
– Все стало налаживаться. Мысли о смерти посещали меня тогда, когда я не видел ни в чем смысла, когда все отвернулись от меня, и я думал, что все навсегда останется таким, каким оно было тогда. Но время залечило раны. Время изменило мой мир, оно изменило меня и привело туда, где я сейчас. Ты понимаешь? Сейчас все иначе. Я знаю, что все налаживается. Я начинаю снова видеть смысл. У меня есть друзья, - уголки его губ, подрагивая, приподнимаются.
– Все по-другому.

Боль в сердце постепенно уходит, и я облегченно выдыхаю.

– Тебя это пугает?
– спрашивает он неуверенно.

Я вопросительно смотрю на него.

– Смерть, - поясняет он.

– Конечно, - не раздумывая, отзываюсь я.
– Кого она не пугает?

– Наверно, - Ангел пожимает плечами, - того, кто уже встречался с нею.

Я понимаю, что он говорит о себе.

– Ты не боишься ее?
– спрашиваю я.

– Нет… да… не знаю, -

бормочет он.
– Тогда не боялся, а сейчас… - Ангел вздыхает и прижимается спиной к валуну.
– Я думаю, когда есть, что терять, нужно бояться смерти. И сейчас я боюсь, потому что жизнь обретает новые краски, и я не хочу, чтобы это исчезло. Все исчезло, - Ангел печально улыбается.
– На самом деле, если присмотреться, то можно увидеть, что мир не так уж и плох, - говорит он приободрившимся голосом.
– Что есть на свете что-то хорошее.

Я хмыкаю, потому что напряжение начинает уходить.

– Что, к примеру?
– спрашиваю я и заставляю себя расслабиться.

– Природа, - сразу бросает он.

– И все. На этом список прекрасных вещей заканчивается, - усмехаюсь я.

– Нет, почему же. Еще есть пластинки.

Я удивленно смотрю на него.

– Пластинки?

Он кивает.

– Ну да. Музыкальные пластинки.

Я смотрю на Ангела еще какое-то время и начинаю смеяться. Громко. Ну все, сейчас он подумает, что я точно сумасшедшая.

– Что смешного?
– немного обижено спрашивает Ангел.

– Пластинки, - отвечаю я, все еще смеясь.

– И что?

Я успокаиваюсь и спрашиваю:

– Что прекрасного в музыкальных пластинках?

– Музыка, - Ангел улыбается.

– Ну, музыка еще есть на кассетах, дисках. И, вообще-то, сейчас все люди слушают музыку в интернете.

– Ну, вот тебе и ответ. Они не видят красоты в пластинках. И я не как все, забыла?

Я вздыхаю и криво улыбаюсь.

– Точно. Чудик.

– Как и ты, - он шутливо пихает меня в бок локтем.

– Да. Как и я. Но… почему пластинки? Никогда бы не подумала, что они могут кому-то нравиться. Ну, в смысле, я думала, что они есть только у стариков, дедушек и бабушек, - я закатываю глаза, чувствуя себя идиоткой.

– Я коллекционирую их, - признается Ангел.

– О. Ого.

– Ты обязательно должна увидеть и послушать их. Я покажу тебе как-нибудь.

– Договорились, - улыбаюсь я, напоминая себе, что теперь мне не нужно бояться его. Он мой друг. И я хочу, чтобы так было всегда. С ним я чувствую себя легко, и мне нравится это ощущение. Я не знаю, каково это - потерять друзей, и знаю, что Ангел сталкивался с этим. Я могу лишь предположить, как это больно. По-настоящему больно.

***

У Ангела Самарского заразительная улыбка. И я поняла это только спустя недели нашего знакомства.

Однажды я просто по-новому посмотрела на него, без всяких сомнений и только с добрыми мыслями. Я всегда думаю о нем только хорошо, потому что он и есть такой - хороший, отзывчивый и понимающий. А еще у него превосходное чувство юмора, его шутки многие слышат и не понимают, а я понимаю, и это еще раз доказывает, что мы мыслим на одной волне.

Ангел Самарский (нелепо звучат вместе его фамилия и имя) невероятно умный для своих почти-шестнадцати лет. Он так умен, что по сравнению с ним многие взрослые, с которыми я знакома (через родителей) кажутся мне простыми и, возможно, глупыми в каких-то моментах.