Ехал грека через реку
Шрифт:
— Тш! — зашипела та, закрывая девочке уши руками. — Как ты можешь такое говорить. Ева — моя рыбка!
— Зайка, — рявкнула хозяйка дома. — Что еще за четырехмиллиметровый ребенок?
— Я Адам, — сказал Адам.
На секунду Катя перевела на него веселый взгляд.
— Адам и Ева? Серьезно?
И стало понятно, что у сестер одинаковое чувство юмора.
— Я немного беременна, — прячась за спиной его крохотной дочери, с опаской пояснила Ася, — совсем чуть-чуть.
— Дим! — заорала
Пожав плечами, Адам сделал шаг вперед.
Это был обычный дом — тесная кухня, комната с проваленным диваном, розочки на стенах. Тонны книг повсюду, горы вещей, безделушек, какого-то барахла. Полная противоположность полупустой коробчонки, в которой жила его няня.
— Это не папаша, — невнятно проговорила Ася, хватая ватрушку со стола. — То есть папаша, но не моего эмбриона. Это мой шеф.
— Аська, не свисти. Твоему шефу сорок лет и сто кило.
— То бывший шеф. Мы с ним расстались этим утром. Дело не в нем, дело во мне. А этого шефа я подцепила утром в парке.
— В песочнице, — подтвердил Адам.
Из одной из дверей появился такой же высокий и худой парень. Представился Димом и пожал Адаму руку.
— Это что за кнопка? — восхитился он, сграбастал Еву и вдруг подкинул к потолку. Дочь восторженно взвизгнула и даже не попыталась вырваться. Это было обидно.
— Подцепила шефа в парке, — кивнула Катя. — Ну, допустим. Это вполне в твоем духе. Но как ты умудрилась забеременеть?
Ася тяжело вздохнула.
— А сколько способов существует?
— С помощью секса, — подсказал Димдим громким шепотом. — Но, возможно, её похитили инопланетяне.
— Отлично! Вот только инопланетного племянника мне не хватало! — всплеснула руками Катя.
То есть, в секс в этой семье не верили, — сделал вывод Адам. Ладно.
Или не верили в секс конкретно у Аси.
— Полагаю, алиментов от внеземных цивилизаций ждать бесполезно, — ядовито уточнила Катя. — И что ты собираешься делать?
Ася развела руками и жадно покосилась на стол.
— Мне бы хотелось поужинать, — робко произнесла она.
— Ужин в этом доме еще надо заслужить! Иди хлеб режь.
Адама запихнули в какой-то тесный угол, поставили перед ним тарелку с половинкой стейка и тремя кругляшами кабачка.
— Закусывайте ватрушкой, — посоветовала Катя. — А хотите я вам еще пельменей сварю?
— Я хочу, — сказала Ася, — но не буду. Потому что я на диете, — и схватила еще одну ватрушку.
— Послушайте, — обратилась к Адаму Катя, — может, вы женитесь на этой убогой? Ну хотя бы из жалости?
— Не пугай моего шефа, — возмутилась Ася, — вдруг он убежит в пампасы, где я тогда жить буду?
— А что же твоя
— Пройденный этап. Я теперь обитаю в райском саду Адама и Евы. В качестве змея-искусителя, видимо. Он стеклянный. Сад, то есть дом.
— Я правильно понимаю, — медленно и угрожающе произнесла Катя, — что сегодня утром моя немного беременная сестра гуляла себе по парку, как гребаная Белоснежка по лесу, встретила мимопроходящего красавчика и тут же к нему переехала жить?
— Работать я к нему переехала! — подняла палец Ася. — Просто Адам меня так сильно умолял, что моя добрая душа не выдержала.
— Умоляли? — повернулась к нему Катя.
— Вероятно, это можно и так трактовать, — уклончиво ответил он.
— И кем ты теперь работаешь? Домработницей? — Катя снова повернулась к сестре.
— Няней, — и Ася указала вилкой на Еву, которая сидела у неё на коленях. — Неужели не видно?
— Господи, я думала, этого ребенка ты тоже в парке подобрала!
— Ну, все прошло не так уж и плохо, — жизнерадостно заметила Ася по дороге обратно. — В следующие выходные к моим родителям съездим, да?
— Жил да был крокодил. Он по улицам ходил, папиросы курил, по-турецки говорил…
— Ася! Что вы читаете моей дочери?
Круглый блестящий глаз выглянул на него из-за огромной книжной страницы.
Уже в пижамах они с Евой устроились в обнимку в большой кровати и взялись за чтение.
Адам делал вид, что вытаскивает в соседней комнате игрушки из коробок, но сквозь широко распахнутые двери ему всё было слышно и видно.
— Простите? — изумленно спросила она.
— Что еще за пропаганда курения среди несовершеннолетних?
— А идите-ка сюда, Адам, — сказала Ася решительно.
С куклой Барби в руках он приблизился к ним.
— Пожалуйста, скажите мне, что вы слышали про Корнея Чуковского, — попросила она едва не с отчаянием.
— Конечно, — кивнул он. — Известный детский писатель.
— И что же он написал?
— «Тише, Танечка, не плачь»? — осторожно предположил Адам.
— А вот эти пластинки, про которые вы говорили, они про что были? — спросила Ася потрясенно.
— «Английский для дошколят».
— О, господи! Ну-ка ложитесь с другой стороны кровати! Давайте-давайте, не смотрите на меня такими квадратными глазами!
Адам осторожно пристроился рядом с Евой. Та повернула голову, посмотрела на него долгим взглядом, а потом расслабленно прижалась к нему.
— Ну так вот, слушайте, — грозно сказала Ася. — А за ним-то народ и поёт и орёт: — Вот урод так урод! Что за нос, что за рот! И откуда такое чудовище?
— Какая вопиющая нетолерантность, — ужаснулся Адам. — Вы уверены, что Еве это стоит слышать?