Ехиднаэдрон - решето джамблей
Шрифт:
— Падай, Юлиан, если я не смущаю.
— Все ОК, тебе идет такой стиль, — сообщил он, усаживаясь на пенопласт, — а что насчет адского коктейля?
— Ананас пополам с перцем халапеньо и со льдом, — она хлопнула ладонью по литровой кастрюле, на крышке которой лежала суповая поварешка, — у тебя нет предубеждений в смысле пить что-либо из общей поварешки с компаньоном?
— В прошлом году, 17 марта на Халкидиках я пил греческую брагу из общего бочонка с полудюжиной ирландцев за святого Патрика, — с этими словами Юлиан черпнул
— И как оно тебе? — с любопытством осведомилась голландка.
— Годное пойло, советую попробовать, только аккуратно.
— О! Как ты догадался, что я еще не пробовала?
— Так, немножко знаний по практической психологии, — небрежно ответил Юлиан.
Аслауг улыбнулась, забрала у него поварешку и осторожно отхлебнула.
— О!.. Черт!.. Резкая штука, но вроде, вкусно.
— Я же говорю: годное пойло.
— Ты прав… Кстати, извини, что я проверила сначала на тебе.
— Все ОК, — ответил он, — это инстинктивная стратегия: в до-палеолитие мужчины были намного менее ценными особями, чем женские, для размножения и сохранения вида.
— Инстинкт играет человеком, а человек играет словами, — откликнулась она, — иногда я думаю, что некоторые слишком увлекаются поисками объяснений в инстинктах.
Юлиан взял поварешку, сделал глоток зелья, и возразил:
— Большинство слишком увлекаются обратным: поисками объяснений без инстинктов. Изобретают какие-то человеческие идеалы, высокие устремления и прочую чепуху.
— Ты, значит, вообще не веришь в идеалы и высокие устремления?
— Я не верю ни в какие вещи, проявления которых отсутствуют на практике.
— Так по-твоему, такие вещи отсутствуют на практике?
— По крайней мере, я не видел таких вещей, — ответил он.
— Возможно, ты не видел потому, что не хотел видеть, — предположила Аслауг, приняла эстафетную поварешку и глотнула немного оттуда.
— Да, возможно, поскольку я субъективен, как и ты.
Голландка сделала еще глоток, передала ему поварешку и констатировала:
— Бесплодная тема… Эх!.. Прилетела бы крылатая корова, которая доится текилой.
— А! Томас уже раззвонил про мою алкогольно-сверхцивилизационную фантазию.
— Конечно! И про корову, и про гугол в десятой степени. У него отличная память. А ты действительно думаешь, что джамбли достигли такого энергетического уровня?
— Вообще-то нет. От этого предостерегал еще Станислав Лем, говоря, что троглодиты представляли себе богов — троглодитами, зажигающими костры размером как моря.
— Вот и я о том, — сказала Аслауг, — и такая энергетика не влезет в нашу Вселенную.
— Да, — Юлиан кивнул, — и поэтому я думаю, что джамбли освоили энергетически более экономичную работу с материей. Энергозатраты джамблей не так грандиозны, однако практически их возможности превосходят наши на коэфицент гугол в десятой.
— Значит, ты настаиваешь на экспоненциальном прогрессе?
Консультант по ЯД снова кивнул.
— Да. Я думаю, контр-прогрессивные периоды в истории человечества — это дефект, а не общее правило для цивилизаций.
— Значит, по-твоему, люди — это порченный вид разумных существ, или вроде того?
— Аслауг, ну откуда мне знать это?
— Знать тебе неоткуда, — согласилась она, — но если ты строишь гипотезу, то там должно присутствовать какое-то объяснение-классификатор полноценности и дефектности.
— Во-первых, — сказал он, — возможно, человечество еще выкрутится. Нынешний период стагнации по ряду признаков последний.
— Гм… Интересно, по какому ряду признаков?
— Это идея Жози Байо, она расскажет лучше, чем я.
Голландка энергично тряхнула головой.
— ОК, я спрошу у нее. А что во-вторых?
— Во-вторых, люди эволюционно появились как-то криво. Социальные насекомые тоже появились криво. Такая у нас планета невезения.
— Ладно, Юлиан, а что было бы не криво?
— Например, те же социальные насекомые, только размером хотя бы с кошку, как краб — пальмовый вор. Очень продвинутое членистоногое, кстати.
— Продвинутое? — переспросила Аслауг. — Вроде, просто большой сухопутный краб.
— Пальмовый вор не так прост, — возразил консультант по ЯД, — это существо, имеющее фасеточное зрение, превосходную моторику и способное благоустраивать себе норы в скалах. Их мозг похож на мозг у насекомых, но намного крупнее. Эти крабы одинаково приспособлены к жизни на берегу и на мелководье и довольно сообразительны.
— Тогда, — заметила она, — вроде, ничто им не мешало стать цивилизацией. Или как?
— Я не знаю. Я ведь яхтенный дизайнер, а не ученый-биолог.
— Юлиан! Не надо прибедняться и сползать. Просто, скажи: что ты думаешь?
— Я правда не знаю. Предки пальмовых воров произошли 540 миллионов лет назад при Кембрийском биогенетическом взрыве. Хороший старт, но что-то остановило их.
— Девонская катастрофа? — предположила голландка. — Нечто непонятной природы 370 миллионов лет назад. То ли падение астероида, то ли извержение супервулкана.
Юлиан выразительно развел руками.
— Я слабо представляю, что тогда могло быть. Может, у нас просто планета невезения. Представь: эволюционировавшие потомки пальмовых воров — крабы сапиенс могли бы создать космическую цивилизацию треть миллиарда лет назад. И если родная планета джамблей — везучая, то там жизнь на треть миллиарда лет моложе, чем земная жизнь.
— Даже как-то обидно… — пробормотала она. — У нас такая красивая планета, но если исторически приглядеться, то задница. Черт! Мы сползли на рабочие темы, а я даже не спросила: с чем генерал Тауберг прицепился к тебе?