Эхо драконьих крыл
Шрифт:
— Я не могу и не буду лгать тебе, Акор.
Акор, дорогой мой! Взгляд больших, блестящих глаз был прикован ко мне.
— Я люблю тебя, Акор, вопреки разуму и здравому смыслу. Не потому, что ты дракон, и не потому, что ты был первым из твоего народа, кто заговорил со мною. Я люблю тебя, — я опустила голову. — Наши законы, наш облик и даже эта бревенчатая стена — все складывается против нас. Но я люблю тебя и буду любить всегда, и да поможет мне Владычица. Пусть она поможет нам обоим.
Меж нами воцарилось молчание — глубокое, как чувства моего сердца.
— Прошу тебя, Акор, скажи же что-нибудь, — произнесла я. — Поговори со мною.
Акхор
Я не решался заговорить, ибо не доверял себе. Я не знал, к чему это может привести.
Но вскоре мне было все равно.
Сперва я ничего не мог произнести, кроме ее имени.
«Ланен. Ланен. Ланен».
Она закрыла лицо руками. Я знал, что она плачет, но мне казалось, что она одновременно смеется.
Приблизившись еще больше, я поднес к ней свою переднюю кисть.
— Ты позволишь? — спросил я осторожно.
Она глянула на меня и, увидев мои когти, отвернулась, но кивнула.
Должно быть, я казался ей устрашающим, но она не отстранилась. Я широко расставил когти, отогнув их назад, и осторожно прикоснулся к ее лицу внутренней стороной кисти, где кожа наша наиболее чувствительна.
Даже вода не так мягка, какой оказалась кожа ее лица.
Я задрожал. Я, Кхордэшкистриакхор, Серебряный царь кантришакримов, дрожал от восхищения, дотронувшись до кожи этого создания. Тогда я убрал лапу, чтобы случайно не поранить Ланен. Малейшее прикосновение моих когтей наверняка порвало бы эту нежную ткань.
— Унеси Ветры мою душу, Ланен Кайлар, мы оба попали в переделку, — сказал я негромко. — И пусть мы знаем, что этой любви не суждено обрести всю полноту, какая присуща любви к себе подобному, по крайней мере, мы можем оставаться друзьями.
— По крайней мере. Но нас по-прежнему разделяет Рубеж. Твои родичи узнают, если я пересеку его.
— Да, это так. Но они не узнают, если его пересеку я, а если и узнают, то не сразу. Я всем сердцем желаю показать тебе местечко, где мы могли бы спокойно беседовать долгие часы. Нужно всего лишь дождаться полной темноты, а в столь позднее время года она не замедлит наступить.
По правде говоря, уже и так было довольно темно.
— А что будет, если нас найдут? — спросила она тихо.
— Не знаю, моя дорогая, но если они вдруг вздумают до тебя добраться, прежде им придется посчитаться со мной.
Ланен
Меня отвлек шум людских голосов — не слишком близко, но и не очень далеко. Я собралась с духом, понимая, что рискую потерять все, если расскажу ему об этом, но чувствовала, что обязана это сделать.
— Благодарю тебя за все, дорогой мой друг, но я должна тебе кое-что сказать. Многое произошло со мной сегодня. Сейчас за мной охотятся мои же сородичи, ибо Марик пытался меня убить, но я от него сбежала.
— Вот оно что, — произнес он с грустью, — значит, в этом кроется причина твоего страха. Впрочем, думаю, что страх твой вызван чем-то еще. Почему же он ищет твоей смерти?
Шум погони становился все отчетливее.
— Акор, нет времени. Они вскоре найдут меня. Милый друг, прости, я не хотела впутывать тебя в эту сумятицу, но если мы должны отправиться куда-то, то нужно торопиться.
— Хорошо, маленькая сестра, — ответил он, и в голосе его все еще слышалась грусть.
— Далеко идти? — спросила я в надежде, что путь окажется не слишком долог. Ноги у меня до сих пор дрожали.
— Моя дорогая, путь пешком занял бы несколько дней. Нет, нам придется лететь.
Сказать, что для меня это оказалось полнейшей неожиданностью, все равно, что объявить Кай рекой, что и так всем известно. При этом будет упущено все разнообразие чувств, которые меня переполняли. Мне сразу вспомнилась одна из баллад про драконов, в которой некий злодей «поднят был в небо с земли в когтях большекрылого змея»; она всегда поражала меня своей необычайной жутью. Однако сейчас времени было в обрез, и я вовсе не собиралась тратить его на вопросы.
— Ланен, ты согласна отправиться со мною? — спросил он, и в голосе его мне послышался зов в будущее.
— Да, Акор. С радостью в сердце, — ответила я. — Но как?
Он посмотрел в небо. Первые звезды уже зажглись, и лишь узкая светлая полоска на западе напоминала о недавно угаснувшем дне.
— Подожди меня здесь немного, — сказал он и исчез с шумом, напомнившим мне приглушенный гром.
Полет. В своих мечтах я представляла себе подобное, но никогда не думала, что мне и вправду…
— Пора, Ланен, — раздался позади меня голос Акора.
Он стоял рядом, блистая серебром даже в темных сумерках, и теперь уже Рубеж не разделял нас.
— Скорее же, твои преследователи уже близко. Взбирайся ко мне на плечи: там, повыше крыльев, есть место, где, я думаю, ты сможешь усесться.
Я увидела то место, о котором он говорил. Оно было чуть ли не вдвое шире, чем самая толстая лошадь, какую только можно себе представить. «К тому же без седла и узды, — подумала я. — А падать в случае чего придется ох с какой высоты!» И все же я принялась карабкаться на него — он сам распластался на земле, чтобы мне было легче, и наконец одолела-таки последние несколько локтей.
Я свалилась на землю, едва он приподнялся.
— Ничего не выйдет, — сказала я ему, потирая зад и отряхиваясь от листьев. — Я ни разу не падала ни с одного четвероногого, даже когда была совсем маленькой, — подняв на него глаза, я усмехнулась: — Какая жалость, что у тебя нет гривы, за которую я смогла бы держаться.
— Ланен, нам нужно спешить, — прошептал Акор настойчиво. — Попробуешь еще раз?
— Можешь мне поверить, ничего из этого не выйдет: у тебя спина слишком широкая, мне там даже ногами тебя не обхватить. — И вновь у меня в голове пронеслись слова из баллады. Я подумала: «А что, если попробовать?» — А ты не мог бы нести меня в своих… в своих руках?