Эхо катастрофы

Кор Саша

– Ну, на это мне ответить нечего, – развел руками Хаями. – Но все равно, лучше пойдем. Иначе Унохана окончательно разозлится.

Он приобнял лейтенанта и мягко увлек за собой по коридору. Рукия не стала больше возражать, только спросила:

– Не знаешь, где Ренджи? Я думала, он первым сюда примчится, узнать, как дела.

– Я слышал, он все еще не вернулся. Они прочесывают там все окрестности, ищут пятого, пропавшего. Да и вообще… Для него сейчас дело чести разобраться с этим происшествием.

***

Состояние пациента стабилизировалось

только утром. Медики сочли возможным отключить приборы, но дежурить в палате оставили одного из самых опытных врачей. Кучики все еще не пришел в сознание, и ясно пока было только то, что вот прямо сейчас он не умрет.

Прежде чем оставить больного на попечение своего подчиненного, Унохана еще раз внимательно его осмотрела. Кучики тяжело дышал, его явно лихорадило. На лбу выступили капельки липкого пота. Санитары уже готовились переодеть пациента в больничное.

– Если будут хоть какие-то изменения, сразу сообщай, – велела она напоследок дежурному медику.

– Да, Унохана-тайчо! – Отрапортовал он.

Рецу устало потерла виски и вышла из палаты. Стоило поспать хотя бы пару часов после бессонной ночи, прежде чем приступить к другой важной работе. Трупы бойцов шестого отряда тоже попали в госпиталь для исследования. Правда, половину забрал двенадцатый отряд: Кьораку решил, что так будет эффективнее всего.

Тем временем Готэй принимал все меры, чтобы найти загадочного противника. Усиленные патрули прочесывали всю территорию, которая некогда была всего лишь зоной ответственности одного-единственного синигами. Но все усилия пропадали даром: должно быть, увидев такой переполох, враг просто затаился.

Лейтенант Абарай, вернувшийся в Сейрейтей только утром, тоже ничего не нашел, в том числе и пятого трупа. По возвращении он, даже ничего никому не доложив, рухнул спать. Впрочем, от него никто и не ждал отчета. Кьораку было достаточно уже тех, первых сообщений от капитанов, которых он и отправил в разведку.

Только к вечеру Унохана явилась к командиру с докладом о первых полученных результатах.

– Все равно непонятно, что там произошло, – говорила она. – Никаких травм и повреждений не обнаружено. Причиной смерти, вероятно, послужил сильнейший шок, но что его вызвало, неясно. Я полагаю, что сила, воздействовавшая на капитана Кучики и убившая бойцов его отряда, была одной и той же. Только капитан Кучики оказался сильнее других и сумел выжить. А может быть, ему просто вовремя была оказана медицинская помощь, сейчас уже сложно сказать что-то определенное.

– Так что там Бьякуя? – Перебил Кьораку. – Как он вообще?

– Пока сложно что-то говорить, – нахмурилась Унохана. – Он по-прежнему без сознания. Но мы понемногу восстанавливаем его реяцу. Думаю, что кризис миновал, и самое страшное позади.

– Значит, оклемается, – обрадовался Шунсуй. – Куда он денется.

***

Тем не менее уже третий день Бьякуя метался в бреду и приходить в себя не собирался. Унохана не допускала к нему никаких посетителей, а потом начала буквально прятаться от желающих узнать

о его состоянии, которых оказалось немало. Хаями, Рукия и Ренджи по очереди шныряли возле госпиталя, несколько раз заходили Сайто и Укитаке. Но сообщить им было решительно нечего. Что делать с пациентом, тоже было непонятно, и медики в основном занимались лишь поддержанием его сил и восстановлением реяцу.

Унохана зашла в палату. Дежурный медик сидел на стуле у изголовья кровати и тревожно вглядывался в лицо пациента. Лоб Кучики закрывал холодный компресс, его тяжелое, прерывистое дыхание очень не нравилось Унохане.

– Как дела? – Спросила она вполголоса.

– Борется изо всех сил, – так же негромко отозвался врач. – Но все еще очень слаб. Впрочем, реяцу ровная, состояние стабильное.

– Не приходил в себя?

Медик, наконец, поднял глаза, поглядел на капитана с каким-то сомнением.

– Он тут требовал принести ему занпакто.

– Бредил?

– Похоже на то.

Кучики вдруг оскалился и мучительно застонал, его руки сжались в кулаки. Оба медика немедленно склонились над ним в тревоге.

– Ничего, – прошептал дежурный, нащупывая пульс на запястье больного. – Он все время так.

Кучики приоткрыл глаза, его взгляд, мутный и больной, сфокусировался на лице капитана четвертого отряда.

– Унохана… – с трудом выдавил он. Последний слог был почти не слышен.

– Надо же! – Обрадовался врач. – Очнулся.

– Капитан Кучики, – Унохана наклонилась ниже, пристально вглядываясь в глаза пациента. – Как вы себя чувствуете?

– Мой… занпакто… где? – По одному слову вытолкнул он.

– Не знаю, – удивилась Унохана. – Должно быть, лейтенант Абарай его подобрал. Я узнаю у него.

– Да, – выдохнул Кучики и снова закрыл глаза. Видимо, этот маленький диалог отнял все силы, которые у него были.

– Ну вот, уже намного лучше, – с довольным видом заметил врач, по-прежнему державший руку на пульсе. – Сейчас-то он точно был в сознании.

– Да, – согласилась Унохана. – Прогресс налицо. Но отчего же его так заботит этот меч?

***

Ренджи впервые был допущен в палату, но нельзя сказать, чтобы это его радовало. Разговор с капитаном обещал быть сложным.

Дежурный медик деликатно удалился при появлении лейтенанта. Ренджи поразился тому, как осунулся Кучики. Одни глаза остались. Ему придется серьезно поработать, чтобы вернуть себе форму, подумал Абарай. Он остановился на некотором расстоянии от постели и позвал:

– Кучики-тайчо?

Капитан с явным усилием повернул голову и взглянул на Абарая.

– Ренджи, – еле слышно выговорил он. – Мой занпакто…

– Простите, Кучики-тайчо, – виновато буркнул Ренджи. – Я не смог его найти. Я сразу не посмотрел, потому что торопился доставить вас в госпиталь, а потом, когда вернулся, я все там обыскал, но…

Он осекся. Лицо капитана внезапно закаменело, остановившийся взгляд устремился в потолок. А потом он зажмурился и уронил голову к плечу, отвернувшись от лейтенанта.