Эхо-парк
Шрифт:
– Гарри, ты сейчас где?
– В данный момент еду в Китайский квартал перехватить риса с креветками. Не успел пообедать.
– А я в центре. Могла бы с тобой встретиться. Я тоже не ела.
– Знаешь, где находится ресторан «Китайские друзья»?
– Конечно. Давай через полчаса?
– А я к тому времени сделаю заказ.
Босх закрыл телефон и ощутил волнение, рожденное мыслью, что Рейчел Уоллинг, вероятно, возьмется помочь ему с делом Уэйтса. Их последняя встреча закончилась скверно, но саднящая боль со временем утихла. А в памяти осталась ночь в номере
Босх посмотрел на часы. Даже если он заранее закажет еду, то, прежде чем Рейчел доберется до места, останется некоторое время, которое надо как-то убить. Остановившись возле китайского ресторанчика, он опять открыл телефон. Перед тем как передать Оливасу Книгу убийства по делу Жесто, он выписал фамилии и номера телефонов, которые могли понадобиться. Сейчас Босх звонил в Бейкерсфилд, родителям Мари Жесто. Звонок не окажется для них неожиданностью. У Босха уже вошло в привычку звонить им всякий раз, как он изымал нераскрытое дело из архива, чтобы вновь им заняться. Он чувствовал, что для них это было в какой-то мере утешением - сознавать, что детектив не сдался, не махнул рукой.
Трубку сняла мать пропавшей девушки.
– Ирэн, это Гарри Босх.
– О!
Когда тот или иной из родителей отвечал на его звонок, вначале всегда следовал это возглас надежды и волнения.
– Пока ничего, Ирэн, - быстро проговорил он.
– У меня появился вопрос к вам и Дэну, если не возражаете.
– Конечно, конечно. Так приятно получить от вас весточку.
– И мне приятно услышать ваш голос.
Миновало почти десять лет с тех пор, когда он лично встречался с Ирэн и Дэном Жесто. После двух лет они окончательно оставили Лос-Анджелес, куда вначале постоянно наезжали в надежде найти дочь; затем отказались от ее квартиры и уехали домой. После этого Босх взял за правило звонить им.
– Что у вас за вопрос, Гарри?
– Меня интересует одно имя. Вы не помните, Мари никогда не упоминала человека по имени Рей Уэйтс? Может быть, Рейнард Уэйтс? Рейнард - необычное имя. Вы могли его запомнить.
Он услышал, как у нее перехватило дыхание, и в то же мгновение понял, что совершил ошибку. Недавний арест Уэйтса и судебное слушание по его делу достигли СМИ и в Бейкерсфилде. Ему бы следовало сообразить, что Ирэн будет внимательно следить за всеми подобными событиями в Лос-Анджелесе. Она знает, в чем обвиняется Уэйтс. Должна знать и его прозвище: Мусорщик из Эхо-парка.
– Ирэн?
– Он услышал ее содрогание; видимо, воображение нарисовало ей ужасные картины.
– Миссис Жесто… Ирэн… это не то, что вы подумали. Я просто уточняю общие моменты в отношении данного человека. Уверен, вы уже знаете о нем из новостей.
– Конечно. Те бедные юные девушки… Такой ужасный конец! Я…
– Не могли бы вы припомнить, может, слышали о нем еще до того, как увидели его в новостях? Я имею в виду имя. Дочь когда-нибудь упоминала его?
– Нет, такого не помню, благодарение Богу.
– А ваш муж здесь? Не могли бы вы спросить у него?
– Его сейчас нет. Он еще на работе.
Дэн
– Когда он вернется, не могли бы вы спросить, не помнит ли он этого имени, а затем перезвонить мне?
– Я спрошу, Гарри.
– Еще одно, Ирэн. В той квартире, где жила Мари, было окно в гостиной? Вы не помните?
– Конечно, помню, в первый год мы встречали Рождество у нее. Хотели, чтобы Мари не чувствовала себя оторванной от семьи. Дэн поставил в том окне рождественскую елку, и ее огни виднелись с обоих концов улицы.
– А вы не знаете, она когда-нибудь нанимала мойщика для этого окна?
Последовало долгое молчание. Босх ждал. То был пробел в их расследовании, следовало обратить внимание на этот аспект тринадцатью годами ранее, но тогда об этом он даже не думал.
– Я не помню, Гарри. Извините.
– Ничего страшного, Ирэн. Все в порядке. Вы не помните: когда вы с Дэном вернулись обратно в Бейкерсфилд, то забрали все вещи из квартиры дочери?
– Да, - сдавленно произнесла несчастная мать.
Босх догадался, что она плачет, и эта супружеская пара постоянно живет в таком состоянии - с тех самых пор, как после двух лет поисков и ожиданий, оставив все попытки, уехала домой.
– Они у вас сохранились? Все записи, счета, мелочи, которые мы отдали вам, закончив с ними работать?
Он знал, что если и была квитанция об оплате мойщика окон, то эту ниточку они давно бы проверили. Но все равно обязан был спросить - даже чтобы подтвердить ее отсутствие, удостовериться, что этот момент не ускользнул от внимания.
– Да, коробка у нас. В ее комнате. У нас есть комната с ее вещами. На тот случай, если дочь…
«Когда-нибудь вернется», - мысленно продолжил Босх. Он сознавал: до тех пор пока Мэри не найдена, надежда родителей не угаснет.
– Я понимаю, - сказал он.
– Мне очень важно, чтобы вы поискали в той коробке, Ирэн. Если можно. Я бы хотел, чтобы вы нашли одну квитанцию. Пролистайте ее чековую книжку и проверьте, не платила ли Мари мойщику окон. Ищите фирму «Четкая видимость. Мойка окон в домах» или аббревиатуру этого названия. Позвоните мне, если что-нибудь найдется. Хорошо, Ирэн? У вас под рукой авторучка? У меня поменялся номер сотового с прошлого раза.
– Хорошо, Гарри. Да, авторучка есть.
– Номер: три-два-три, два-четыре-четыре, пять-шесть-три-один. Спасибо, Ирэн. Пожалуйста, передавайте мой самый горячий привет своему мужу.
– Спасибо. Как ваша дочь, Гарри?
Он помедлил с ответом. За эти годы он многое рассказал им о себе. Это был способ удерживать прочную связь и подтверждать обещание отыскать их дочь.
– У нее все хорошо. Она замечательная.
– В каком уже классе?
– В третьем, но я не так часто вижу ее. Она сейчас живет с матерью в Гонконге. В прошлом месяце я летал туда на недельку. У них там теперь «Диснейленд».