Эхо-парк
Шрифт:
Босх закрыл глаза и медленно покачал головой. Он с трудом верил своим ушам. Рэндольф продолжил:
– За его соперником, Габриэлем Уильямсом, стоят избиратели, настроенные негативно в отношении правоохранительных сил. Если он победит, для полицейского управления Лос-Анджелеса это будет не самый удачный день.
Босх открыл глаза.
– Вы действительно намерены это сделать?
– спросил он.
– Позволите этому человеку выйти сухим из воды, потому что он может стать другом нашему управлению?
Рэндольф грустно покачал головой:
–
– От кого вам поступил звонок?
– неожиданно произнес Босх.
– Простите, не понял.
– Как высоко дотянулся О'Ши? Он ведь мог позвонить и прямо к вам. Но он явно пошел выше. Кто отдал вам распоряжение утопить меня?
Рэндольф широко развел руками и покачал головой:
– Детектив, я не понимаю, о чем вы.
– Ну еще бы. Конечно, нет.
– Босх встал.
– В таком случае вы, очевидно, изложите все, как вам было велено, а я либо подпишу это, либо нет. Только и всего.
Рэндольф промолчал. Босх наклонился и, положив руки на стол, приблизился лицом к его лицу.
– А вы идете на похороны судебного пристава Дулана, лейтенант? Они состоятся как раз вслед за тем, как опустят в землю Оливаса. Помните его? Того, которому Уэйтс выстрелил в лицо? Думаю, вам лучше сходить туда. Чтобы подоходчивее объяснить семье, какие пришлось принять политические решения и как человек, непосредственно стоящий за этим выстрелом, может быть другом нашего управления, а стало быть, не отвечать за свои поступки.
Рэндольф неподвижным взглядом уставился в стену. Босх выпрямился и распахнул дверь, испугав стоявшего по ту сторону Осани. В руках у того не было никаких бутылок с водой. Босх шагнул мимо него и покинул помещение.
Подойдя к лифту, он нажал кнопку «Вверх». В ожидании лифта Босх ходил по площадке, предвкушая, как приедет сейчас на шестой этаж, стремительно ворвется в кабинет шефа полиции и напрямую спросит, знает ли тот, что творится в его управлении и от его имени.
Но когда двери лифта раскрылись, Босх отказался от этой затеи и нажал кнопку пятого этажа. В этом ведомстве никогда не знаешь, как далеко зашло то или иное злоупотребление. Не сориентировался вовремя - и может получиться, что жалуешься на творящиеся беззакония тому самому лицу, которое является их источником.
Когда Босх вошел в помещение группы нераскрытых убийств, там было пусто. Часы показывали начало пятого, а смена у большинства детективов длилась от семи до четырех, что давало возможность выехать с работы до наступления часа пик. Если не обрушивалось ничего экстренного, сотрудники уходили ровно в четыре. Даже пятнадцатиминутное промедление сулило опасность попасть в пробку и проторчать на автострадах целый час. Единственный, кто сейчас сидел на месте, был Эйбл Пратт - да и то потому, что его рабочий день длился с восьми до пяти. Таковы уж корпоративные правила. Проходя к своему столу мимо двери его кабинета, Босх помахал шефу рукой.
Он опустился на стул, вымотанный событиями дня и служебными неприятностями. Уронив взгляд на стол, увидел, что тот усеян розовыми квиточками с уведомлениями о телефонных сообщениях на его имя. Босх принялся просматривать их. Большинство - от коллег из разных участков и подразделений. Во всех содержалась просьба перезвонить. Босх знал, что коллеги хотят поздравить с точным выстрелом или сказать иные приятные слова. Всякий раз, когда кто-нибудь добивался заслуженного успеха, умело уничтожив серьезного противника, телефоны раскалялись.
Поступило несколько звонков от репортеров, в том числе от Кейши Рассел. Босх знал, что за ним обещанный звонок, но приходилось ждать, пока доберется до дому. Было также сообщение, что звонила Ирэн Жесто, и Босх догадывался, что им с мужем не терпелось узнать, есть ли что-то новое в расследовании. Накануне он звонил им, сообщить, что тело их дочери найдено и ее личность установлена. Этот квиток Гарри сунул в карман. Отстранен он или нет, но им он непременно перезвонит. После окончания вскрытия, когда останки больше не понадобятся экспертам, по прошествии тринадцати лет родители смогут забрать свою дочь и похоронить как положено. Босх не мог похвастаться информацией, что убийца их дочери передан в руки правосудия, но по крайней мере поможет им вернуть ее домой.
Было также сообщение от Джерри Эдгара, и Босх вспомнил, что его бывший напарник звонил ему на мобильный в Эхо-парке перед тем, как в гараже прогремели выстрелы. Тот, кто принимал сообщение, записал на листочке: «Сказал, это очень важно» - и подчеркнул эти слова. Босх взглянул на время, указанное в памятке, и отметил, что звонок тоже поступил прямо перед перестрелкой. То есть Эдгар звонил не затем, чтобы поздравить друга с уничтожением преступника. И все же Босх подозревал, что Джерри, прослышав о знакомстве бывшего напарника с его кузеном, просто хотел потрепаться. А в данный момент Босху было не до того.
В целом его по-настоящему не заинтересовал ни один звонок, кроме звонка от Ирэн Жесто. Он сложил остальные листочки в стопку и убрал в ящик стола. Не имея больше чем заняться, принялся выравнивать на столе бумаги и папки. Босх подумывал, не позвонить ли экспертам в лабораторию, выяснить, нельзя ли вернуть обратно свои телефон и машину, оставшиеся на месте преступления в Эхо-парке.
– Я только что получил информацию, - раздался голос.
Босх поднял голову. В дверях своего кабинета стоял Пратт, без пиджака, галстук на шее ослаблен.